Босиком по снегу

– Он еще хуже. Невозможный человек! Учит меня бизнесу и как правильно деньги тратить. Пользуется тем, что до совершеннолетия он будет являться моим опекуном. Представляете, у них тут совершеннолетие в двадцать один год только наступает. Кошмар, мне еще два года мучиться. Короче, изверг! – сообщила Сашенька, театрально изобразив ужас на своем симпатичном загорелом личике. – Кстати, а почему вы не знакомите меня со своей девушкой?

– Боже мой, как я невежлив! – спохватился Крюгер. – Познакомься, Сашенька, это Кристина, моя дочь. Кристина, эта Александра Демидова, о которой я тебе много рассказывал.

– Очень приятно, – равнодушно улыбнулась Кристина. – Пап, так что, можно мне искупаться? Я уже вспотела вся.

– Конечно, иди, дорогая, – разрешил Крюгер, и девушка, сбросив с себя платьице, радостно побежала в воду. Михаил проводил дочь долгим взглядом и нахмурился. – Ей только шестнадцать, а мужики смотрят на нее так, как будто она уже взрослая женщина. Что же будет дальше? Как мне уберечь ее от этих негодяев? Ведь теперь, после смерти ее матери, ответственность за нее лежит только на мне.

– Да не волнуйтесь вы так, – рассмеялась Сашенька. – По-моему, ее мало интересуют мужчины. Плещется себе и ни на кого не обращает внимания, так же, как и моя сестра. Извините, я сейчас, – Сашенька отошла в сторону и, сложив ладони трубой, завопила на весь пляж: – Алина, блин!!! Вылезай немедленно из воды – синяя уже вся!!! Елки-палки, сколько же можно!!! – Алина помахала ей рукой и продолжила купание. Саша, в свою очередь, выразительно помахала ей кулаком и вновь вернулась к разговору. – Спасибо, что помогли оформить документы после выздоровления Алины. Я даже не предполагала, что лишить Лемешеву права распоряжаться жизнью Алины будет так сложно. После моего совершеннолетия я сама стану ее опекуном, об этом меня попросила княгиня перед своей смертью, и мы наконец будем жить самостоятельно, без этих извергов. Но это я шучу – князь Филипп и Владислав Николаевич нас с Алинкой обожают, поэтому и пристают.

– Как она? – с улыбкой спросил Михаил.

– Как видите, прекрасно. Филипп с ней активно занимается по какой-то там системе, и она делает успехи. Алина ведь очень способная. Вы знаете, у нее так обогатился словарный запас! Потом она научилась писать и читать, пока плохо, но она старается. Единственное, после аварии у нее пропал ее уникальный талант – лечить людей. Но это же к лучшему, правда?

– А ты все так же хочешь быть фокусницей? – спросил Крюгер, и Сашенька вздрогнула и замахала руками.

– Я вас умоляю, Михаил, ни в коем случае не говорите при Алине это страшное слово!

– Какое? – растерялся Крюгер.

– Фокусница или типа того, – прошептала Сашенька на ухо Михаилу. – Это кошмар всей моей жизни.

– Хорошо, не буду, – рассмеялся Михаил. – И все же, ты уже решила, чем будешь заниматься дальше?

– Пока нет – все так скучно и неинтересно. Ну, ладно, приятно было поболтать с вами, но, извините, нам пора. Князем велено непременно осмотреть музеи Матисса и Шагала, блин, – сообщила Сашенька недовольно.

Из моря вылезла посиневшая и счастливая Алина. Саша простилась с Крюгером, набросила на девушку пляжное платьице, и они, обнявшись, ушли. Михаил задумчиво проводил их взглядом и уселся на освободившийся шезлонг.

К нему обратилась женщина в соломенной шляпке, немолодая, но очень привлекательная блондинка, и спросила его на французском, который час.

– Одну минуту, мадемуазель, – кокетливо проворковал на том же языке Крюгер и широко улыбнулся.

«Какой приятный мужчина», – подумала француженка и вздрогнула, потому что приятный мужчина посмотрел на свою руку, сразу перестал улыбаться и громко прокричал на весь пляж незнакомое ей прежде, режущее слух слово:

– Зараза!!!