Босиком по стеклам. Книга 2

— Это просто приятное совпадение. Звезды захотели, чтобы у меня был повод познакомиться с вами, — за все это время он ни разу не бросил на меня хищный или жеманно-плотоядный взгляд. Если так и будет продолжаться дальше, парень наберет девять баллов по моей шкале.

— Не заметила, что ваш выигрыш как-то повлиял на повод, — в стервозной манере отбриваю его я. — Рада, что вы уйдете из казино не с пустыми руками, — немного сбавляю гонор, мягко улыбаясь мужчине.

Стоит потусоваться с ним дольше, чем следует. Он мне только на руку. Коулман будет в бешенстве, когда увидит эту картину.

— Это так, мелочь на развлечения, — он кивает в сторону впечатляющего количества фишек. Уверена, здесь не меньше двухсот тысяч долларов. — Я зарабатываю совершенно иным способом, — расправив широкие плечи, хорохорясь, заявляет мужчина.

— Каким же?

— Помогаю людям, — загадочно улыбнувшись, поясняет он. И что-то в его взгляде и манере общения кричит мне о том, что красавчик не лжет.

— Даже так? И в какой сфере?

— Можно сказать, в политической, — туманно и уклончиво отвечает он.

Слегка напрягаюсь, приподнимая бровь:

— В какой стране, интересно? У вас другой акцент…

— У вас тоже, — замечает он. — И весьма специфический, — мне даже становится обидно от услышанных слов, поскольку я точно знаю, что никакого акцента у меня нет. — Политическая деятельность ведется мною во Франции.

— Oh, c'est merveilleux. Je voulais juste revenir à la pratique du français[1], — смело начинаю говорить на другом языке, невинно поведя плечом.

Я немного смущаюсь, разговаривая на французском. Но с каждым произнесенным мною словом, мужчина начинает сиять все ярче и ярче. Его улыбка становится такой широкой, что кажется, сияет сильнее всех ночных огней Вегаса.

— Votre français est excellent. C'est une grande rareté. L'avez-vous enseigné à l'école ou pour vous-même?[2]

— Для себя. Хотела прочитать «Отверженных» в оригинале.

— Вы не похожи на девушку, что читает Гюго на досуге, — он снова бросает на меня оценивающий взгляд.

— Goethe habe ich auch im Original gelesen. Der Schein trügt[3], — воинственно заявляю, бегло переходя на немецкий.

Ох, не зря я с детства увлекалась языками. Кажется, он впечатлен.

— И вы тоже не похожи на политика, — намекаю на его красноречивую футболку поло. Слишком простенько для европейского политика, если это конечно не принц Гарри.

— Здесь, в США, я чувствую себя свободным, поэтому предпочитаю удобный стиль в одежде. Кстати, меня зовут Себастьян.

— А меня… Анжела, — не сразу вспоминаю, что стоит представиться своим поддельным именем. Не знаю почему, но в его обществе мне почему-то хочется протянуть ему руку, как делали это по правилам средневекового этикета. Но в последний момент я одергиваю себя, припоминая, что мы не на балу, а в эпицентре царства грехов и разврата.

— Не хочешь сходить со мной на акробатическое шоу, Анжела? Завтра, — теперь это уже не подкат, а откровенная демонстрация своих намерений — мужчина чертовски заинтересован во мне.

Я, конечно, не удивлена, но… самое шокирующее для меня то, что я бы очень этого хотела. Боюсь, Коулман, услышав о моем желании, приковал бы меня к кровати не только наручниками.

Мир не сошелся на нем клином.

— Я…, — немного теряюсь, не в силах подобрать слова. — Я здесь…

— Она здесь не одна, — ледяным тоном чеканит и прерывает нас Мердер. Он буквально встает между мной и Себастьяном.

Так, словно хочет заслонить меня от пули всем своим телом.

Полегче, Мердер, в отличие от тебя, этот красавчик не выглядит опасным.

— Оу, — выдавливает мой новый знакомый, оценивая придирчивым взглядом Коулмана.

Их взгляды встречаются в неравном поединке. Сильны оба, и ни один из них не спешит отводить взор. Кажется, что я вижу пар, циркулирующий между этими раздутыми быками. Их обоих словно красной тряпкой манит, но ни один не срывается с места.

— Мы с женой спешим на романтический ужин, — Коулман берет меня за руку, властно сжимая ладонь. — А вам я советую быть внимательнее. Ваш выигрыш превышает пределы тайного допустимого порога в казино. Вы уже на прицеле охраны. А еще за тем столиком я заметил несколько французских папарацци, — Кол кивает в сторону соседнего игрового стола. — Думаю, вы понимаете, что для вас это значит.

— Откуда такая осведомленность? — хмурится Себастьян, невольно напрягаясь всем телом. Он явно не должен здесь находиться, но почему? Папарацци? Политическая репутация?

— Секретная информация, — после этих слов Коул стремительно тянет меня к выходу из отеля.

Я упираюсь, брыкаюсь и пытаюсь сбросить его ладонь, не в силах поверить, что он так бесцеремонно прервал мое новое знакомство.

— Хватит! Мне больно! Не тащи меня так! Перестань! — выдыхаю уже на улице, не обращая внимания на красоту огней ночного Лас-Вегаса.

— Угомонись, Энжи! Я тебя почти не трогаю. Ты слишком напряжена, — парирует Кол, уводя меня на парковку отеля.

Отлично. Он решил устроить мне взбучку без свидетелей.

— Напряжена? По-твоему, у меня нет поводов напрягаться? Какого черта ты назвал меня своей женой?