Босиком по стеклам. Книга 2

Он впитал в себя запахи нескольких женщин, в этом у меня нет никаких сомнений. И от этого на душе становится так мерзко, что я едва сдерживаю свой порыв стошнить прямо в постели.

— Ты воняешь шлюхами, отвали, ублюдок, — сжав зубы, заявляю я, не открывая глаз. — Только попробуй сделать это, — защищаюсь, ощущая его твердокаменный стояк, упирающийся в мою поясницу.

— Никаких шлюх, Пикси, — шепчет мне на ухо Мердер, вбирая губами мочку. Его язык проскальзывает в ушную раковину с такой пылкостью, будто он готов съесть меня прямо здесь и сейчас. — Только ты. Маленькая, вредная, горячая, невыносимая, самая лучшая. Мне нужна только ты, — с горячностью стелет мне он, покрывая поцелуями шею. — Впусти меня, малышка, — сдавленно просит Мердер, проходясь головкой члена между моих ягодиц.

Рукой я сильнее сжимаю осколок, а внутри чувствую, как предательски сжимается лоно от услышанных слов. Черт. Будь он проклят. Нет!

— Ему нужна только твоя девочка и прямо сейчас. Я смертельно соскучился, — обдавая меня запахом алкоголя, он продолжает скользить своей плотью по моей, медленно убивая меня.

Я понимаю, что еще пара мгновений и он вновь сделает то, что всегда делает. Берет меня, не спрашивая позволения. Сегодня я не согласна на это. Собрав всю волю в кулак, я резко разворачиваюсь в постели и достаю осколок, прикладывая острый край к его шее именно в тот момент, когда он пытается взять меня за бедра, чтобы войти внутрь и отпраздновать наше «перемирие» насильственным праздничным трахом.

— Клянусь, я убью тебя, если ты сделаешь это, — давясь слезами, заявляю я. Жар ненависти печет и выжигает грудную клетку. — Иди к тем, кто оставил на тебе эти запахи. Ты воняешь другими женщинами, Коул. Как у тебя хватает совести?

— Прости, детка. Ты права. Я был в клубе… не в самом лучшем клубе. И да, там были другие женщины, Энжи, — он обхватывает мое лицо ладонью, проводя большим пальцем по губам и раскрывая их. Проскальзывает им внутрь моего рта, гипнотизируя властным и открытым взглядом. — Но ничего, кроме их запахов, на мне нет. Убери осколок, иначе я правда умру, потому что я собираюсь хорошо трахнуть тебя, — рычит он, совершая инстинктивные фрикции, пока не проникая в меня. — Мокрая и злая. Как я люблю. Я так хочу тебя, малышка, — словно в беспамятстве бормочет Коул, прикрывая глаза от удовольствия.

— Ты думаешь, я тебе поверю? — горько усмехаюсь я, сжимаясь всем телом и не намереваясь впускать его. — Ты просто… не заслуживаешь. Ты меня не заслуживаешь.

— И в этом ты тоже права, — устало соглашается он. — В этом мире я не заслуживаю ничего светлого, ничего лучшего, ничего хорошего. Я создан в мире дерьма и грязи. Наверное, поэтому так отчаянно хочу поглотить свою светлую фею. И очень смелую, — Кол ведет себя так, словно острый обломок зеркала, приставленный к собственной коже, его совершенно не заботит. Я прижимаю осколок к плечу, осознавая, что на большее я все равно не способна.

— Клянусь тебе, Энжи. Я не спал ни с одной другой женщиной со дня нашей свадьбы. Сегодня — не исключение.

— Я тебе не верю…

— Поверь мне. Верь мне, только мне. Я никогда тебя не предам. Только не свою любимую девочку. Я слишком долго ждал…, — выдыхает Коулман в мои губы.

Какая-то секунда и он отводит одну мою ногу в сторону, организуя себе легкое проникновение внутрь. Резко и до упора он заполняет все мое естество с протяжным стоном. Не в силах сдержать эмоций, я кричу в ответ, проводя острием обломка по его спине — не сильно, но запах железа, вмиг заглушающий все остальные неприятные запахи, говорит о том, что мне удалось его поранить.

— Ждал, когда ты будешь моей. Ты моя, только моя. Я не отдам тебя никому, никогда. Ни Фейсалу, ни Себастьяну, ни Амирану, ни родному отцу, — вторит у моего лица, совершая глубокие толчки, выворачивающие меня наизнанку, отнимающие волю, заставляющие кричать его имя и просить, желать большего. Быстрее, сильнее, точнее… Мы — единое целое, моя королевская гордость рассыпается, словно карточный домик. Я почему-то верю ему, не могу иначе.

— Ты безумец, Коул… ах, да, — хнычу я, проводя осколком по его спине. Он шипит от боли, одним движением вырывает его из моей ладони и швыряет на пол. Когда я впиваюсь в пораненную спину ногтями, они скользят по влажной коже, и виной тому далеко не пот.

Кажется, Коул уже не замечает боли.

— Я заслужил куда большее наказание, детка.

— Это точно, — не в силах больше противостоять мужу, я позволяю ему все, что было под запретом еще пятнадцать минут назад.

— Я хочу ребенка, Анджелина, — вырывается из его губ, когда он совершает финальные толчки, вжимаясь в меня изо всей силы. Мои ногти впиваются в его ягодицы, я отчаянно кричу от сумасшедшего удовольствия и инстинктивно притягиваю его еще сильнее, намереваясь принять в себя все, что он отдаст мне. Мне нужно все, до последней капли… как он обещал. — Я хочу, чтобы нас стало больше, — отчаянно просит он во время оргазма.