Босиком за ветром 2 книга

– Ну конечно! Поэтому тебя так плющит, тащит и таращит?

– Возможно, – осторожно согласился Крис.

– И что ты думаешь теперь делать?

– Во-первых, я расстанусь с Аней.

– Окай. А раньше почему не расстался?

– Думал, что смогу забыть Славку.

– Не смог, – Вадим даже не спрашивал, произнёс уверенно и немного задумчиво.

Крис прошёлся от стенки до стенки, постучал носком кроссовки по стене.

– Ты прав. Но Славке я не нужен. У неё есть Лука.

– С Аней нехорошо получается.

– Я же сказал, расстанусь. Она точно не заслуживает такого отношения.

– Ты же ей не изменяешь? Или уже?

– Ты глухой, что ли? Славке я на фиг не нужен. Но я устал притворяться. Вообще дурацкая ситуация. Не представляю, как буду смотреть в глаза Милене Евгеньевне, отцу… Как вообще буду сидеть с ними за одним столом.

– Можешь у меня пожить. Матуха тебя обожает.

– Давно пора съехать, сниму на время что-нибудь недорогое, но спасибо за предложение.

– Погоди, не благодари. Помогу тебе и с Аней.

– В смысле?

– Ну, чтобы тебе легче было с ней расстаться. Хочешь, обработаю её?

– Аню? У тебя не получится.

– С чего ты взял? – возмутился Вадим.

– Она не такая. Кстати, никогда на тебя внимания не обращала.

– Это потому, что я никогда не обкатывал на ней свою харизму. Всё-таки она была твоей девушкой.

Крис хотел сказать, что раньше Вадиму это не мешало, но промолчал, не хотел снова ссориться и ворошить прошлое.

– Почему ты вообще будешь мне помогать? Тебе же Славка нравится?

– Если бы до сих пор нравилась, не предлагал бы. Помнишь наш уговор? Бабы не должны мешать нашей дружбе.

Крис задумался.

– Всё равно ничего не получится.

– Получится. Если Аня будет чувствовать себя виноватой, отпустит гораздо легче. Может, вообще на меня переключится.

– Мне кажется, ты себе льстишь. Она меня любит.

– Это ты себе льстишь. В общем, ты даёшь добро?

– Ну, попробуй.

– Окай. Потом чтобы без обид.

Крис отключился и ещё какое-то время бродил на лестничной клетке. Почему-то чувствовал себя как-то гадко. Аня не игрушка и не переходной кубок, его разрешение соблазнить – мерзость какая-то. Всё равно ничего у Вадима не выйдет, ещё и по морде получит.

Возбуждённые впечатлениями студенты долго не ложились спать. Демьян Станиславович не уходил в свой номер, сидел на кухне, словно паук в центре сети, и отслеживал перемещения подопечных из комнаты в комнату. Не читал нотаций и не припугивал, но менял градус взгляда и воздействовал им на совесть лучше, чем высокоморальные фразы.

Большая часть студентов разделилась на два номера. В одном резались в карты, в другом играли на гитаре. Душевая не просыхала от пара, купались, готовились к завтрашнему дню, надеясь не пролететь его как предыдущий, а накопить впечатлений.

В закутке между двухместными номерами стоял отпариватель и утюг. Девушки первыми воспользовались им и выгладили наряды для завтрашних экскурсий. Крис дождался, когда закуток опустеет, и принёс туда свои вещи. Сначала выгладил рубашку, когда приступил к джинсам, в проёме дверей показалась Славка с тёмно-фиолетовой тканью в руках. Она недоумённо оглядела слегка помятую брючину, разложенную на гладилке.

– Не знала, что джинсы гладят.

– Гладят.

Славка оглянулась, хотела уйти, но передумала и приблизилась ещё на шаг, неуверенно расправила ткань.

– Боюсь спалить. Никогда не гладила.

– Там должен быть ярлычок, посмотри.

Смотреть было бессмысленной затеей. Ни на одном платье мамы не было фабричных ярлычков. Она протянула его Крису. Он ощупал ткань вдоль швов и уверено заключил:

– Это шёлк. И кружева тоже из шёлка. Красивая вещь.

Славке тоже нравилось это платье. Хотя оно было непривычно тёмным, почти чёрным. Раньше она брала у мамы только светлые сарафаны, да и не было у неё других. В голове вспышкой мелькнул образ алой струящейся по ногам ткани, местами насыщенно-бордовой, будто влажной. Странно, таких платьев точно не было в их шкафу, да и Славка этот цвет не любила – цвет крови, вины и боли. Он шёл только снегирям, помидорам и божьим коровкам.

Убрав джинсы на стул, Крис сам разложил платье на гладилке, настроил температуру и принялся гладить. Для него это было привычным занятием, Славка же не дружила ни с утюгом, ни со стиральной машинкой. Уже в Краснодаре поняла, насколько она не приспособлена к самостоятельной жизни в городе. Её знания о тонкостях сбора трав и умение различать голоса птиц оказалось абсолютно бессмысленным за пределами деревни.

Забрав выглаженное платье, Славка поблагодарила Криса:

– Спасибо, оно теперь как новое.

– В этом платье ты идеально впишешься в усадьбу Шереметьевых.

– Ты там был? – удивилась Славка.

– Был в Останкинской усадьбе. Удивительное место, а в Кусково не был.

Позже в усадьбе Славка не раз вспоминала слова Криса. Это место действительно оказалось удивительным и волшебным. Но сначала их группа посетила ВДНХ, и Славка узнала, что боится не только трамваев, но и любых громадин, созданных человеком. Особенно её поразила гигантская арка главного входа. Однокурсники фотографировались, внимательно разглядывали и восторгались, она стояла, поражённая и обездвиженная рукотворным гигантизмом.