Босиком

Тихо и осторожно Вики повесила трубку на место. И для этого она встала с кровати? Женщина налила себе стакан чая со льдом и пошла на веранду за домом, где растянулась в шезлонге. Сильно палило солнце; Вики следовало вернуться в дом и нанести на кожу лосьон, но после сна она была такой вялой, что несколько минут позволила себе понежиться. Она подумала о телефонном звонке и рассмеялась.

Через некоторое время снова зазвонил телефон. Вики открыла глаза. Глубоко вдохнула, пытаясь представить свои легкие в виде двух розовых губок. Затем она поднялась и направилась к телефону; Вики не хотела, чтобы звонок разбудил Портера. И хотя неизвестно было, не ошибся ли кто-то номером снова, она собиралась взять трубку.

— Алло? — Вики постаралась скрыть свое нетерпение.

Молчание. Это было просто смешно! Но затем кто-то откашлялся. Это был мужчина.

— М-м, Вики?

— Да.

— Это Питер. Питер Пэтчен.

— Питер Пэтчен? — изумилась Вики. — Ну и чудеса!

«Ты козел, — подумала она. — И трус».

— М-м-да. Послушай, я понимаю, что ты, наверно, меня ненавидишь…

— Если честно, Питер, я особо об этом не задумывалась.

— Да. У тебя своих проблем полно, я понимаю. Как ты себя чувствуешь?

— Собственно говоря, прекрасно.

— Да, Тед мне так и говорил. Это чудесно.

Вики не хотела обсуждать с Питером Пэтченом свое самочувствие или что бы то ни было еще. Но разговор с ним заставил крутиться колесики у нее в голове. Мелани сказала Питеру о своей беременности, это Вики знала, и, хотя она была рада, что теперь тайное стало явным, она считала, что Мелани не должна сразу же прощать Питера.

— Чем я могу тебе помочь, Питер? — спросила Вики.

— Я хотел поговорить с Мелани. Она дома?

— Нет, — сказала Вики. — Ее нет.

— Нет?

— Нет.

— О, ну ладно.

— Мне передать ей, что ты звонил? — спросила Вики.

— Да, — произнес Питер. — Скажи ей, что я звонил. И скажи, что мне ее не хватает.

Вики закатила глаза. «Да, теперь тебе ее не хватает. Козел!» Вики очень хотелось увидеть, как Питер приползет к Мелани на коленях, умоляя о прощении.

— Я ей скажу, — ответила Вики.

Немного позже, когда «юкон» остановился у дома, Вики вышла на выложенную плиткой дорожку.

— Я знаю, что происходит, — сказала она, когда Мелани выбиралась из грузовика.

Мелани уставилась на Вики, одной рукой держась за живот. Краска сошла с ее лица.

— Знаешь?

— Знаю, — сказала Вики. — Звонил Питер.

Мелани как-то странно посмотрела на нее, открыла калитку и медленно и осторожно вошла во двор, словно Вики держала пистолет у ее головы.

— Звонил?

— Он сказал, что ему тебя не хватает.

— Так и сказал? — Теперь Мелани казалась озадаченной.

— Так и сказал. Он позвонил, я сказала ему, что тебя нет дома, а он спросил: «Нет?», я ответила: «Нет». Он попросил передать тебе, что он звонил. Он сказал: «Передай ей, что мне ее не хватает».

Мелани покачала головой.

— Ух ты!

— Ух ты? — переспросила Вики. — Ух ты? Да уж, ух ты. Это точно, ух ты. Я ведь говорила, что так и будет. Разве я не говорила тебе, что он объявится?

— Он беспокоится только о ребенке, — сказала Мелани.

— Может быть, — ответила Вики. — А может, и нет. Ты будешь ему перезванивать?

— Нет, — сказала Мелани. — Не сегодня. — Она погладила свой живот. — Я вся во власти гормонов, Вик. Я сама не знаю, чего хочу.

— Правильно, — сказала Вики. — Я понимаю. Честное слово, странно, что Питер позвонил.

— Да, я тоже так думаю.

— Собственно говоря, сегодня было два странных звонка.

— Кто еще?

— Какая-то девушка, — сказала Вики. — Ненормальная. Ошиблась номером.

Чем дольше Вики чувствовала себя хорошо, тем чаще она думала, когда же случится следующая беда. Неужели худшее было позади? Вики оставалось три недели химиотерапии, затем ей сделают еще одну компьютерную томограмму, результаты которой отправят доктору Гарсиа в Коннектикут. Если ее легкие будут выглядеть нормально, если опухоль уменьшилась, если она отошла от грудной стенки, то Вики назначат день операции. Теперь, когда Вики чувствовала себя хорошо, она позволяла себе время от времени подумать о том, что будет после операции: она представляла, как просыпается в послеоперационной палате, присоединенная к полудюжине аппаратов. Она представляла боль в груди, болезненные ощущения возле места разреза, она представляла, как будет сжиматься, кашляя, смеясь или разговаривая. И это будет прекрасно, потому что это будет означать, что она пережила операцию. Она будет чиста. Свободна от рака.

Вики чувствовала себя прекрасно уже очень долгое время и однажды за ужином сообщила, что подумывает, не отказаться ли ей от услуг Джоша.

— Теперь я сама могу заботиться о детях, — сказала она. — Я чувствую себя прекрасно.

— Я обещала Джошу работу на все лето! — вскинулась Бренда. — Из-за нас он уволился из аэропорта.

— И ему скоро возвращаться в колледж, — добавила Мелани. — Уверена, что ему нужны деньги.

— Нечестно взять и уволить его в начале августа просто потому, что ты чувствуешь себя лучше, — сказала Бренда.

— Я не представляю, как мы проведем остаток лета без Джоша, — сказала Мелани. — И как же дети? Они так к нему привязаны.

— Да, это так, — произнесла Бренда.