Босиком

Каждый вторник и пятницу, отвозя Вики на химиотерапию, Бренда сидела в комнате ожидания и делала вид, что читает журналы, а сама в это время молилась за свою сестру. Это было ее тайной, и это было странно, потому как Бренда никогда не была особо религиозной. Базз и Эллен Линдон воспитали девочек ленивыми протестантками. В течение многих лет они время от времени ходили в церковь три месяца до и после Пасхи, а потом на Рождество. Они всегда молились перед едой, и некоторое время Эллен Линдон читала по утрам Библию, а потом рассказывала о прочитанном девочкам, пока везла их в школу. Обеих девочек крестили в церкви Святого епископа Давида, затем они там причащались; это была их церковь, они считали себя христианками, их пастор венчал Вики и Теда, проведя полную церемонию, во время которой все причастились. И все же в их семье религия не играла главную роль, как, например, у католиков, баптистов или евреев, которых знала Бренда. В доме Линдонов не было распятий, открытых Библий, ермолок или молитвенных покрывал. Они были настолько привилегированными, настолько удачливыми, что просто никогда не нуждались в религии. Базз Линдон работал адвокатом в Филадельфии, он зарабатывал много денег, но не настолько, чтобы деньги приносили проблемы; Эллен Линдон была прекрасной домохозяйкой и матерью. Вполне возможно, что кухня Линдонов была самым счастливым местом на юго-востоке Пенсильвании — там всегда была классическая музыка, свежие цветы, ваза со спелыми фруктами и что-то вкусненькое в духовке. В кухне висела доска, на которой Эллен Линдон каждый день писала какую-нибудь цитату или отрывок из стихотворения. Она называла это «пищей для ума». В жизни Линдонов все было настолько налажено, настолько правильно, что на Бога легко было не обратить внимания, принять его милость за должное.

Но теперь, этим летом, в белоснежной комнате ожидания небольшой сельской больницы Нантакета Бренда Линдон молилась, чтобы ее сестра выжила. Ирония происходящего не ускользнула от нее. Если Бренда и молилась раньше, когда они были еще детьми, — горячо, по секрету, — то лишь о том, чтобы Вики умерла.

Вики и Бренда не мирились много лет. Они прошли через вопли, царапанья, плевки и хлопанья дверьми. Девочки ссорились из-за одежды, из-за подводки для глаз, из-за принадлежавшей Бренде кассеты с записью Рика Спрингфилда (которую Вики дала своей подружке Эми, а та ее испортила). Они спорили о том, на каком месте будут сидеть в машине, какую программу смотреть по телевизору, кто сколько раз и по скольку минут говорит по телефону. Они спорили о том, кто насобирал больше стекляшек во время прогулки по пристани, у кого в сандвиче было больше бекона, кто лучше выглядел в хоккейной форме. Они ссорились, потому что Бренда без спроса взяла розовый трикотажный свитер Вики, и Вики в отместку порвала сочинение Бренды по «Приключениям Гекльберри Финна» — старательно напечатанное на пишущей машинке их отца. Бренда ударила Вики, Вики вырвала у Бренды из головы клок волос. Пришел отец и разнял их. Вики назвала Бренду словом на букву «с». Эллен Линдон пригрозила им школой-интернатом.

— Честно говоря, — сказала она, — я не представляю, где вы, девочки, могли выучить такие слова.

Они спорили из-за оценок, из-за учителей, из-за результатов тестов и из-за мальчиков — точнее, поправила себя Бренда, из-за одного мальчика, — потому что единственным парнем, который имел для Бренды значение первые тридцать лет ее жизни (пока она не встретила Уолша), был Эрик ВанКотт. Эрик ВанКотт был не только лучшим другом Бренды, но еще и ее тайной, неразделенной любовью. А он, в свою очередь, питал нежные чувства к Вики. И боли от одного только этого факта было достаточно, чтобы заставить Бренду желать сестре смерти. Автокатастрофа, сильное пищевое отравление, сердечный приступ, удушье, удар ножом прямо в сердце на Саут-стрит, нанесенный человеком с фиолетовым ирокезом на голове.

Во время учебы в старших классах девочки откровенно заявляли, что ненавидят друг друга, хотя теперь Бренде казалось, что именно она чаще заявляла об этом, потому что Вики не за что было ненавидеть Бренду. Вики считала Бренду жалкой. Она называла ее Жалким червяком — прозвище, лукаво позаимствованное из их любимой книги Ричарда Скэрри. Жалкий червяк был книжным червяком, вечно ковырявшимся в одной книге, пожиравшим ее, словно гнилое яблоко.

— Можно я возьму с собой друга? — всегда спрашивала у родителей Вики, куда бы они ни собирались. — Я не хочу оставаться вдвоем с этим Жалким червяком.

«Я тебя ненавижу», — думала Бренда. Затем она писала об этом в своем дневнике. Затем шепотом произносила эти слова, а затем кричала их во весь голос:

— Я тебя ненавижу! Я хочу, чтобы ты умерла!