Босиком

Это было проще простого, потому что ее контролировала Бренда и, хотя она хорошо выполняла свою работу, даже прекрасно, Вики знала сестру от и до и сыграть на слабостях Бренды было для нее проще простого. В пятницу утром они сели в машину — как всегда осторожно, чтобы не потревожить детей, — и Вики заметила торчавший у Бренды из сумки желтый блокнот с отрывными листами и «Невинного самозванца». Это было непривычно, потому что, хотя Бренда и носила блокнот с собой повсюду, она никогда не привозила его на химиотерапию. Во время химиотерапии Бренда всегда читала старые выпуски журнала «Пипл».

— Ты хочешь сегодня что-то написать? — спросила Вики.

— Я очень отстала, — ответила Бренда.

— Ты не должна оставаться со мной в больнице, — сказала Вики. — Честно говоря, чем больше я об этом думаю, тем лучше понимаю, что это пустая трата твоего времени. Я уже знаю всю процедуру, и команда обо мне заботится. Почему бы тебе просто не высадить меня у больницы — или не знаю где, — а самой выпить чашечку кофе и посидеть в «Ивен Киль» над своим сценарием? Ты можешь многое успеть за это время.

— Наверно, ты права.

— Тебе так и следует поступить.

— Следует.

— Я серьезно, Брен. Это два свободных часа. Вернешься за мной в одиннадцать.

Бренда прикусила нижнюю губу и больше ничего на эту тему не говорила, но Вики знала свою сестру. Не может быть, чтобы Бренда после стольких лет, посвященных этой работе, — аспирантура, диссертация, лекции, исследования — отклонила ее предложение. Сердце Вики забилось быстрее при мысли о том, что она избежит сегодня химиотерапии. Она сделает это лишь разок, словно прогуляет один день школы. Не будет ни шприцов, ни яда, ни Бена, ни Амелии, ни Мейми, ни спортивного телеканала «И-Эс-Пи-Эн», ни больничного запаха антисептиков — ни побочных эффектов. К следующему вторнику решимость вернется к ней; она соберет все свои силы и мужество и снова поедет в онкологическое отделение, даже с удовольствием, — если только избежит этого сегодня.

Бренда заехала на парковку. Она все еще кусала нижнюю губу, наверно, раздумывая, не будет ли эгоистичным с ее стороны…

— Просто высади меня, — сказала Вики.

Бренда вздохнула.

— О Вик, ты уверена?

— Конечно, уверена. Иди и пиши. Со мной все будет в порядке.

— Не знаю…

— Ты боишься лишний раз не перечитать прошлогоднюю статью о Бритни Спирс?

Бренда засмеялась.

— Нет.

— Возвращайся в одиннадцать, — сказала Вики.

Бренда подъехала к входу в больницу, и Вики вылезла из машины. Она посмотрела на выражение лица сестры, когда та уезжала с парковочной площадки; казалось, Бренда чувствовала себя такой же счастливой и свободной, как и Вики.

Вики провела два украденных часа, сидя в тени старой мельницы. И хотя это место было совсем недалеко от больницы — хороший игрок мог бы добросить сюда бейсбольный мяч, — для Вики это было максимальное расстояние, которое она могла преодолеть, и, когда она взбиралась на холм, у нее сильно участилось дыхание. Она лежала в траве, спрятавшись от проезжавших мимо машин, и смотрела в небо, разрезаемое лопастями ветряной мельницы на части, которые напоминали по форме куски пирога. Целых два часа Вики ничего не делала — как давно в последний раз она просто ничего не делала? Даже часы, проведенные в кровати в коттедже, казались тяжелой работой; она была занята выздоровлением, заставляя свое тело бороться, и всегда краем глаза следила за тем, что происходит в доме, — наблюдала за Брендой и Мелани, Джошем и детьми. Дома Вики пыталась собраться с силами и прочитать страницу книги или статью в газете, чтобы ее день не прошел совершенно напрасно. Но здесь, на улице Проспект-Хилл, в тени до сих пор работавшей мельницы, Вики не занимали подобные мысли. Никто не знал, где она, словно ее и не было на земле. Это был прогул, обыкновенный прогул. Вики позволила себе единственное доступное ей удовольствие — ускользнуть от химиотерапии. Мейми могла позвонить домой, но дома никого нет и ответить некому. Во вторник Вики скажет, что забыла о химиотерапии (забыла о химиотерапии?!), или что у нее поломалась машина, или что заболел кто-то из детей. А может, она признается, что ей просто не захотелось ехать. Ей нужен был перерыв. День наедине с собой.

— Ты же знаешь, что говорят по поводу ударов головой о стену, — скажет она Мейми. — Когда перестаешь это делать, тебе становится классно.

И только когда Бренда вернулась, чтобы забрать ее, — вылезла из «пежо», взяла сестру за руку и помогла ей забраться в машину, поскольку обычно Вики просила ее об этом, — Вики начала испытывать чувство вины.

— Как все прошло? — спросила Бренда. — Как ты себя чувствуешь?

Это были стандартные вопросы, но Вики не знала, что ответить. Что сказать? Что она обычно говорила?

Она пожала плечами.

— У команды ведь вчера была игра, правильно? — спросила Бренда. — Они выиграли или проиграли?

Вики снова пожала плечами. Это можно считать ложью?