Боснийский дневник

Выйдя к краю леса, в нескольких десятков метров от вражеского "бункера" наши залегли. Впереди было почти голое поле, поднимавшееся вверх к окопам. Идти вперед казалось чистым безумием. Но Ас со словами: "Сейчас я изображу Александра Матросова" (известный герой Великой Отечественной войны, закрывший своим телом амбразуру немецкого дота) бросился вперед. С ним пошел серб по имени Милорад. Остальные прикрыли их огнем, не давая мусульманам высунуться из окопов. Добежав до подножия пригорка, на котором был бункер, Ас и Милорад увидели, как оттуда вылетели, одна за другой три ручные гранаты. Одна из них упала буквально в двух метрах от Аса, и тот едва успел откатиться, чтобы его не задело осколками. Метнув в ответ свою гранату, Ас выскочил на бруствер окопа и увидел двух убегающих "мусликов". Уложив из автомата одного, Ас стал стрелять в другого, но тот упал в кусты и было неясно, что с ним. Бросив, на всякий случай, туда еще две гранаты, Ас остался в занятом бункере. Сюда же подбежали Саша Кравченко (впоследствии дважды тяжело ранен, живет в Вышеграде), Женя "Одесса", Василий В., Чаруга и Радье. Едва они заняли позицию, как показалась группа из четырех мусульман, спешно двигавшаяся по просеке вверх на гору (видимо, они бежали из окопов). "Одесса" и Василий уложили по одному из них, двое сумели сбежать. В окопах и на убитых мусульманах нашли ручной гранатомет, пулемет "ПК" с полностью расстреленной лентой на 600 патронов и снайперскую винтовку "СВД" с семью зарубками на прикладе, несколько гранат советского производства. Некоторое время группа Аса удерживала занятую позицию, ведя перестрелку с противником, но, увидев, что Бобан начал отходить, также ушла через лес к Заглавку, не понеся потерь.

Сербы уходили не спеша, угрюмо, — неудача атаки и потери подавляли их. Длинная цепочка бойцов медленно вытекала из-за Заглавка на Добро Поле, где уже ждали грузовики. Наши минометчики прикрывали отход, развернувшись цепью с автоматами в руках. Единственным исключением стал "Птица-Говорун", бегавший и кричавший, что "нас окружают", что "надо уходить, а то всех перебьют". Он даже вспомнил, что он — старший лейтенант запаса Советской Армии, и попытался приказать, но его грубо оборвали, назвали трусом (каковым он, конечно, и был) и заставили лечь в цепь. Через некоторое время, убедившись, что Ас и сербы благополучно вернулись, отошли и мы. Внизу, у машин, русские и сербы толпились вокруг убитых. Баранаца мы не знали, но смерть Перицо и Коича была для нас большой потерей. Перицо Маркович был, пожалуй, наиболее уважаемым нами офицером в бригаде. Позже мы не раз слышали от сербов версии о том, что он был кем-то убит в затылок (его прочили на место командира бригады и он был популярен среди солдат). Перицо был последним в семье — два его брата к тому времени уже погибли на других фронтах.

Мирослав Коич не успел закончить Сараевский университет. Специализировался на истории Киевской Руси. Он не был выдающимся командиром, но от пуль не бегал и человеком был хорошим и честным. Неплохо понимал по-русски и часто заходил в нашу казарму.

Канун Нового года (по новому стилю) отряд встречал в хорошем настроении. Вымывшись в туристическом комплексе "Вышеградска баня", мы вернулись в город и вдруг заметили, как изменился Вышеград за те два месяца, как мы приехали сюда. Вместо пустынных улиц — много гражданских людей, открытые магазины и кафаны. Вместо керосиновых ламп — яркое освещение, огни частных автомобилей. Новый год встретили с елкой за довольно богатым столом с гостями-черногорцами, со стрельбой трассерами в ночное небо (палил весь город, даже гаубичная батарея послала 12 снарядов куда-то к мусульманам). Всё же не зря, казалось нам, прошёл этот — 1992 год. Мы хотели верить, что год наступающий принесёт нам победу здесь и, возможно, в России. И мы поднимали бокалы шампанского за Нашу Победу, за Нашу Россию, за Наш Отряд.

Сейчас, спустя два года после описываемых событий, многое видится по-иному. Но в коротком рассказе я попытался восстановить то восприятие событий, какое было тогда. Отряд, то увеличиваясь, то сокращаясь (от 10 до 25 человек — так колебался его состав), переезжая с места на место, существовал до ноября 1993 года, когда его знамя сдали в Русскую Церковь, а оставшиеся люди перешли в 3-й РДО. Отряд воевал под Вышеградом до середины февраля 1993 года, потом, до конца марта, — под Тузлой. Дальше он переехал в Подграб и в Сараево. Менялись люди (автор вернулся в Россию в начале апреля 1993 г.), менялись командиры. Были неудачные и удачные бои, трофеи, потери…

Описать всю историю отряда в журнальных статьях сложно, да и не нужно. Это под силу лишь целой книге. Тем более что были и другие отряды — 1-й РДО в г. Требине, 1, 2 и 3 сводные казачьи сотни в Вышеграде, ещё действует 3-й РДО под Сараево.

В заключение хочется сказать только, что мы гордимся нашей принадлежностью к 2-му РДО, внесшему небольшой, но всё же реальный вклад в защиту Сербской Боснии, в сохранение традиций русско-сербского военного братства.