Босоногая принцесса

С одной стороны от него шел Уолтер, с другой – огромный неуклюжий молодой слуга. Впереди бежал Меррилл, обшаривавший глазами залы. Замыкал шествие Биггерс. Не бог весть какой эскорт, но ведь все эти снобы видели, как он сбил с перил этого сопляка Джермина. Он знал, что, если ему придется предстать перед судом, его приговорят к повешению. Поэтому, как только представится возможность, он сбежит.

Когда они обогнули угол, такая возможность представилась. Позади него открылась дверь, и кто-то вышел.

– Кто?.. – начал Биггерс.

Харрисон обернулся и увидел, как Меррилл ударил Биггерса по голове битой. Биггерс рухнул на пол, на виске показалась кровь.

– Молодец, – похвалил Харрисон своего камердинера. Оказывается, не зря он его нанял.

Молодой слуга в ужасе посмотрел на Меррилла, на лежавшего на ковре лицом вниз Биггерса, потом на Уолтера, который прорычал:

– Убирайся!

Слуга моментально исчез.

– Я послал на конюшню за лошадью, мистер Эдмондсон, – сказал Уолтер.

Харрисон фыркнул. Он не ездил верхом уже десять лет.

– Пусть подадут мою карету.

– Ваша карета вся заставлена каретами гостей, ее невозможно вывезти. – Уолтера прошиб пот. Он слишком хорошо понимал, что, если Харрисона арестуют, хозяин потащит его за собой и тогда ему несдобровать.

– Тогда пусть подадут любую другую. – Уолтер хотел возразить, но Харрисон взорвался: – Ради Бога, Уолтер, скажи, что я тебе приказал. – Он направился в кабинет и бросил через плечо: – Они этому поверят, когда увидят тело Биггерса. Меррилл, иди с ним и позаботься, чтобы мое желание было исполнено. Я встречу вас у черного хода через двадцать минут. – Сказав это, он, не обернувшись, вошел в кабинет.

Ему нужны деньги, чтобы добраться до порта и купить билет для путешествия в Индию. Там он спрятал на свое имя значительную часть наследства Эдмондсонов. Он любил все готовить заранее, потому что был уверен, что что-нибудь подобное вполне может случиться. Правда, не… на глазах у стольких свидетелей.

Он стиснул зубы. Он всегда знал, что сможет вывернуться из любой ситуации, и презирал людей, которых заставали на месте преступления. Но сейчас… ему приходится бежать, как… побитой собаке.

Шторы в кабинете были плотно задернуты. Крики слуг и гостей были здесь почти неслышны. Он немного постоял, дав глазам привыкнуть к темноте. Все было, как обычно, – толстый ковер, массивная мебель – все было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на любого несчастного глупца, осмелившегося прийти с докладом к маркизу Нортклифу.

В дни его юности за этим громадным письменным столом сидел его отец, презиравший своего хитрого младшего сына.

А когда отец умер, это место занял брат Харрисона, который распределял обязанности лопатами, а вознаграждения – по каплям. А когда исчезла леди Андриана, прекратились даже мелкие подачки.

Харрисон проводил много времени в этом кабинете и был в курсе всех дел. Подойдя к столу, он открыл ящик своим ключом и пошарил в глубине ящика, пока не нашел пачку денег – очень большую пачку. Она некрасиво оттопырила карман, но ему было на это наплевать. На стене кабинета висел портрет третьего маркиза. Он снял его, поставил на пол и улыбнулся: перед его глазами предстал блестевший металлической дверцей стенной сейф. Он достал из-под ковра ключ и вставил его в замок сейфа. Потом просунул руку в глубину… И тут за спиной раздался какой-то звук. Харрисон резко обернулся, подняв кулаки. Никого. Он внимательно оглядел комнату. Никого не было. Он крикнул:

– Выходи!

Ответа не последовало. Комната была погружена в тишину. Он судорожно выдохнул. Просто он разнервничался, вот и все. Неудивительно. Это было суровое испытание, и оно его расстроило. Ведь не каждый день ему приходилось убивать – даже не одного, а сразу двух человек.

Он думал, по крайней мере надеялся, что убил Биггерса. Нечего было этому дураку вмешиваться.

Но что это там на столе? Раньше он не замечал. В слабом свете, пробивавшемся в щель между шторами, поблескивал пистолет. Его собственный пистолет!

Наверное, его туда положил Меррилл. Но когда?

Он опять огляделся. Никого.

– Глупость какая-то, – пробормотал он, не зная, говорит ли он это своему воображению или остальному миру. Нервозность приводит к тому, что он воображает угрозу там, где ее нет.

Он снова сунул руку в сейф и нащупал тяжелый мешок с монетами.

Это наверняка были золотые гинеи. У маркиза Нортклифа других монет не было.

Замечательно.

Он набил карманы так, что они провисли от тяжести. В первый раз после сегодняшнего инцидента с Джермином он приободрился. Уж как-нибудь выкрутится.

И вдруг кто-то, какой-то безмозглый ублюдок, прятавшийся за шторами, рывком их раздвинул. Потоки солнечного света залили кабинет. Харрисон бросился к письменному столу в поисках пистолета.

У окна стоял человек. Он был похож на…

– Джермин?

Но это невозможно. После падения на скалы он должен быть мертв.

Но этот сопляк ответил:

– Да, дядя, – и сделал шаг вперед. Харрисон направил на него пистолет.