Босс. Абсолютная власть

После мы решили перекусить. Чтобы красивые розы бесцельно не засохли, я прихватила половину и стала раздавать прохожим, попадавшимся по пути.

Славка не возражал, а потом, когда увидел, сколько радости у меня и у прохожих, присоединился. Я раздавала по цветку, а он желал хорошего дня, настроения или еще чего-нибудь доброго.

Разойдясь, решили раздать и остальное, и пока справились — устали. Зато потом у нас проснулся акулий аппетит.

После ужина мы пошли в кино. Попали на мультик про пингвинов, потом на комедию, потом еще раз перекусили, а потом шли по весеннему вечернему городу и болтали о всякой ерунде.

Пожалуй, такого замечательного дня у меня еще никогда не было.

Вернулись домой веселые, довольные, и с еще одной охапкой цветов. И потом с смеясь и прикалываясь друго над другом искали по всей квартире емкости, чтобы поставить их в воду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Утром мы проспали будильник и явились в офис с опозданием на час.

Входя, я приготовилась к шипению Гнеши, но ее не было.

— Захлебнулась ядом и ушла на больничный, — фыркнула Маринка, озорно подмигнув.

— Яду подкопит и вернется, — улыбнулась Вера Павловна. — А мы дождемся, когда Вячеслав Батькович уедет в банк и… — прищурилась. — Вызнаем у тебя, кого давеча он обещал придушить. Чай, не ждет ли наш небольшой, но дружный коллектив сокращение?

— Наш — нет, — повертела головой, сдерживая зевоту. — Много чести Гнеше.

— По кофейку?

— Скажу «да» живительной влаге!

Я сделала кофе себе и еще одну чашку отнесла Славке.

Он принял ее с радостью, не побрезговал и нашим курабье из масс-маркета, а потом умчался по делам. А мы, между делом работая, болтали. Агнешка, наверно, дышать не могла, так мы ее поминали недобрым словом.

Только не зря говорят: вспомни — приплывет. Знакомое цоканье железных каблуков я опознала еще издалека. И когда Гнеша вошла, не удивилась.

— Соскучилась по нам? — съязвила.

— Век бы вас не видать! — выплюнула она, направляясь к своему столу, стоявшему в глубине комнаты.

— Зря пришла. Новый миллион еще не подвезли. Приходи завтра!

Ох, как ее перекосило. Что даже удивительно. После чего моя уверенность, что из всех нас это только Агния могла украсть деньги, только окрепла.

— Я заявление напишу!

— Ой, напугала! — отозвалась Вера Павловна.

— Рыдать будем. От радости, — Маринка жгла. — Ручку и листок дать?

— Зачем? — не поняла Гнеша.

— Заявление писать.

— Кретинки! — зашипела она.

— Куда нам до тебя. До сраки лет дожили, а воровать не научились!

Гнеша побагровела. Казалось, ее сейчас разорвет от ненависти.

Психанув, она начала рыться в столе и рассыпала листы.

— Агния, слово — не воробей, вылетит, не поймаешь, поэтому не следует кидаться словами про увольнение, — неожиданно спокойно заговорила Вера Павловна. — Вижу, ты на взводе. Случилось что-то?

— Нет, ничего.

— А долго ты болеть собралась?

— Не знаю, как выйдет.

Конечно, больничных у нас не дают, если только бери отгулы за свой счет. И что Гнеша решила взять на большой срок настораживает. Ведь прежде больше недели дома она не сидела.

— Без денег останешься, — не отставала наш бух.

— Пусть. И нечего лезть. Мы с вами не друзья.

Вот это нас и насторожило. Как пить дать деньги стырила эта бледная поганка!

Мы с Верой Павловной переглянулись.

Агния продолжала шуршать листами, а Вера Павловна пододвинулась поближе.

— Ой, что это?! — ткнула пальцем на маленькую квадратную сумочку Агнии, из которой торчал яркий буклет.

И пока Агния не успела убрать сумку, быстро схватила за край и потянула.

— Отдайте! — ринулась на нее ошеломленная Гнеша, но поздно. Бух «работала» профессионально, будто ее всю жизнь готовили в шпионки.

Вера Павловна отклонилась с добычей в руках и принялась быстро читать буклет.

— Клиника пластитчекой хир… хирургии?! — подняла глаза на побагровевшую Мышу. — Агния, ты серьезно?!

— Нет! Это не то, — пискнула Агнешка и снова попыталась отнять буклет.

— Да вижу уже, — хмыкнула наш бух. — И не страшно тебе, дурище? Я вот по телеку видела, как гниет искусственная грудь. Там в программе девушку еле спасли. И вот опять же, а если мужик слишком сильно сожмет? Не страшно, что лопнет?

Нашей подозреваемой, наконец, удалось забрать свою собственность, и она зло буркнула:

— Да не собираюсь я ничего себе вставлять. Это просто на улице всучили!

— Вот гады, — тут же отреагировала Вера Пална. — Прям как специально высматривали себе жертву. Но ты не переживай, не переживай. Твою проблему решит пуш-ап, а не нож. Ой, тут и номер есть, ручкой написан.

Агнешка почти зарычала:

— Не ваше дело! У меня тут телефон парня записан! Перепишу — выброшу, — и выскочила из офиса.

— И что это было? — насупилась Маринка, переводя взгляд с меня на Веру Павловну.

— Помешательство — не иначе, — проворчала Бух. — Желание охмурить нашего Вячеслава Андреевича сорвало ей крышу, давно подтекавшую.