Босс без совести

Двадцать первый век, я тебя люблю!

Та-ак… приложение такси, чат с водителем. Прошу таксиста набрать на домофоне какую-нибудь из квартир, чтобы вышли и нажали на кнопку вызова лифта.

– Не стоит, – предупредила Никитку, который уже пытался зафиксировать двери. Интересно, как это вообще делается? Они сами зафиксируются, если раскрыть их полностью? Или есть какая-то секретная кнопка? – Сейчас уже поедем.

На дворе не поздняя ночь, кто-нибудь да выйдет, поможет. Тем более что водитель такси уже скинул, что «сигнал принял». А ведь не обманул Никитка. Действительно не отпустил машину. Молодец какой!

Тут же одернула себя. А то будет, как у Киплинга с кошкой, которая гуляла сама по себе. Похвалю трижды, и все – я пропала.

Как я и сказала – помощи не пришлось долго ждать. Свет в лифте в очередной раз моргнул, механизмы загудели, мы вновь продолжили движение.

– Твою ж…

Двери лифта агрессивно захлопнулись, а вот Ворошилов, кажется, не успел убрать руки.

– Вы как? – спросила я, ощутив легкий укол беспокойства.

Босс завалился на двери, одну из кистей прижимая к коленям.

– Охрененно, черт возьми!

Грубо, но я готова понять человека. Ник с шипением поднял взгляд, старательно стискивая зубы. Больше не ругался, хотя на лице была прописана вся ненормативная лексика нашего могучего русского…

– Больно, да? – поинтересовалась я искренне.

Мне-то не больно, я пьяненькая, мне, наоборот, диалога хочется. Главное, не ляпнуть что-то типа «А я говорила» или «Осторожнее надо быть». Самые раздражающие фразы, если тебе уже плохо.

Ворошилов смерил меня убийственным взглядом.

– Надо лед приложить, – двери лифта как раз открылись на моем этаже.

Никита поднял руку – пальцы выглядели целыми, но неслабо так покраснели после удара и уже заметно припухли.

Буду считать, что такую травму он симулировать не смог бы. При всем желании. А у меня в морозилке имеется упаковка брокколи, которую я все равно собиралась выбрасывать, так как за полгода даже не открыла.

– Держи! – Я вручила боссу его телефон. – Садись, – указала на диван в коридоре. Чтобы не успела в Волчьих мозгах зародиться крамольная мысль о том, что стоит завалиться в мою спальню. – Я сейчас.

Задев плечами всего две стены, я сгоняла на кухню, вернулась с холодным пакетом овощей и вручила его горе-спасителю. Присела на тот же диванчик. Тошнота еще не отпустила, а слишком быстрый проход по квартире опять вызвал круговорот в голове.

– И зачем все это было нужно? – произнесла я, решив нарушить своим голосом слишком затянувшуюся тишину.

Ворошилов сосредоточенно прижимал пакет к ушибу, а я просто вытянулась на диване, ощущая, как мышцы приятно расслабляются, доводя меня до состояния желе.

– Ну… я узнал, что ты умеешь не быть чопорной принципиальной занудой.

– Неправда, – улыбнулась я лениво. – Я самая дикая зануда, которую только можно найти.

Девчонки всегда повторяли мне это. Оказаться с ними на одной волне получалось в исключительных случаях. Мне неинтересны клубы, я не готова выходить на пикеты с плакатами или убегать на выходные в Турцию… Теоретически – с удовольствием, но как-то все никогда не получалось. Обычно все сводилось к тому, что надо было работать. Даже Дашка, которая сидела в декрете, и та умудрялась хвастать, что у нее жизнь и то ярче моего маршрута дом – работа – дом. Ну и что? Если мне милее пазл дома собирать, чем искать в сети любовь всей жизни?

– Мне нравится слово «дикая», – заметил Волк, поворачиваясь в мою сторону.

Как же это глупо! Но я снова смеюсь.

– Ладно, допустим… ты тоже не такой, каким казался.

– Такой, – заверил меня Никита, поджимая губы. Сам улыбается и сам же пытается это скрыть.

– Жонглер, конечно, никудышный… – Я не преминула вставить шпильку.

– Да ну? Завтра покажу…

– Нет! Никаких завтра! – воскликнула я. Третий день с Волком? Нет уж! Я пьяная, а не сумасшедшая. – У меня законный выходной.

– Да?

Мне кажется или действительно с каждым своим «да?» Ворошилов чуть приближается ко мне?

– Никаких, – повторила я тише, совсем теряя уверенность.

– А если я так хочу?

Нет, он точно приближается! Я уже даже могу упереться руками в горячую мужскую грудь.

– Зато я не хочу, – заверила я Никиту.

Мне очень нужен выходной, чтобы протрезветь и обдумать дальнейший план действий.

– Тебе же понравился наш вечер? – тихо спросил Ворошилов.

Очередной вопрос, произнесенный вкрадчиво, словно меня опять гипнотизируют. А меня гипнотизируют, это точно. Голова кружится, хочется сделать большую глупость. Сложно отвести взгляд от губ, которые так медленно двигаются, растягивая каждое слово, будто это не слова вовсе, а медовая патока.

– Кто сказал такую глупость?

– Значит, нет?

– Значит, нет…

Я сама подалась вперед, чтобы коснуться губ Ворошилова. Как-то неосознанно, теряясь в мыслях, утопая в собственных ощущениях.

Сердце в груди колотилось так сильно, что я себя не слышала. Чувствовала только это биение, которое заставляло все тело вытягиваться в ожидании волнительного возбуждения. Адреналин и алкоголь – взрывная смесь. Начинаешь начальников целовать, словно не знаешь, что это очень плохая затея.

Очень-очень плохая затея.