Босс, будьте моим первым!

– Да, – миленько ему отвечаю, прижавшись грудью ещё сильнее. Он же как маленький ребёнок. Если орать и возмущаться начнёт – я ему грудь дам. – У нас с тобой… будет малыш.

Он смотрит серьёзно, чем пугает меня. Ей-богу, я готова распахнуть халат и дать ему сиську, лишь бы он немного обрадовался.

И следующие его действия меня очень пугают.

Его руки пропадают с моей талии. Он вдруг делает шаг назад, хватает лежанку Маркизы, спокойно лежащую до этого на полу, и уходит.

– Ты куда? – выпаливаю в испуге, смотря за мощной отдаляющейся спиной.

Не отвечает. Скрывается в спальне, и я спешу за ним.

– Тарас! Ты не рад? Ты же сам хотел серьёзных отношений…

– Хватит вопить, женщина, – даже не смотря на меня, ищет кого-то взглядом. – Хватай свою Маркизу и собирайся.

– Куда?

И наконец этот чёрт, который так любит со мной играться, поворачивается ко мне. Улыбается, кидая лежанку на постель, и подаётся вперёд, обнимая меня. Резко целует в губы, проникая языком в мой податливый рот и жадно целуя. Недолго, но он очень глубоко.

Отстраняется, забирая из меня все силы.

– Как куда? Ко мне домой. Не может же беременная жена жить отдельно от мужа!

– Жена, муж? – выгибаю озадаченно бровь. – Не, торопишься.

– Тороплюсь? – удивлённо говорит. – У нас, так-то, уже два ребёнка есть.

– Два?

– Кошка твоя вон, – кивает на Маркизу, вдруг выпрыгнувшую из шкафа, – тоже ребёнок. Поэтому всё, мать, не отвертишься. Переезжаешь ко мне. Будем долго и много делать большую и дружную семью. По мне не скажешь, но я очень семейный человек.

– Да? – радостно воспринимаю эту новость.

Не против детей…

Эти слова эхом тарабанят в голове.

Я готова выпорхнуть из трусов от счастья.

– Ну, покажешь, – подначиваю его. Встаю на носочки и, повиснув на шее, целую его в губы.

Что ж, Горячев, посмотрим, насколько же ты семейный человек…

Эпилог

Тарас

– Так.

Одной рукой чешу затылок. Второй, как искусный бармен, кручу бутылочку со смесью и подбрасываю в воздух.

Задумчиво осматриваю тройняшек, которые, точь-в-точь как три капли воды, похожи друг на друга. Бегают вокруг меня, запутывая невнимательного папашку, то есть меня, ещё сильнее.

Как Алиса их различает? Они, чёрт возьми, из одного станка вылезли.

Не могу вспомнить, кого кормил, а кого нет.

Специально запоминал цвет маечек, чтобы не запутаться. Но отвлёкся на телефонный звонок и всё забыл.

Лея уже кушала, интересно? Выглядит бодренькой. Вон как бегает, аж чуть не спотыкается о ковёр. Думаю, поела…

А Мия? Плетётся в конце всех. Значит, слабенькая. Значит, пора кушать.

Выхватываю её из паровозика, сажаю на колено.

Так, фиолетовая маечка. Кажется, Мия. Она же малоежка?

Пытаюсь покормить, а дочка только отворачивается, отказываясь от еды.

Значит, это Лея? И она поела? Или не она? Агата?

Голова кипит, и я отпускаю дочь играться с сёстрами.

Готов начать рычать от злости.

Где моя жена?!

Ах, я же сам сказал ей отдохнуть и отправил в СПА-салон. Бедняжка так устала и замучилась, что я взял отпуск на работе. Когда режутся зубы сразу у троих… это тотальный пиздец, я вам скажу.

И чтобы у жены не сдали нервы, решил дать ей отдохнуть. Детей я своих люблю, души в них не чаю. Много провожу с ними времени, но… так различить их не могу.

Жёнушка как-то справляется, одевая их в одежду разных цветов. Замечает их отличия, а я, как бы ни пытался – кроме сыпи на заднице, отличий не вижу.

Точно! Сыпь!

Попу с сыпью я ещё не кормил!

– Агата, иди сюда, – подхватываю малышку с ковра и сажаю к себе на колени. Сую бутылочку, соску которой она тут же обхватывает губками. А я смахиваю пот со лба и пытаюсь запомнить майку.

Так, фиолетовая.

А разве не у Мии фиолетовая?

Боже, я что, кормлю их по второму разу?

Мне не жалко, но, боюсь, одна из них, наоборот, останется недокормленной.

Всё, я окончательно запутался.

И чтобы этого больше не было, я без зазрения совести нахожу маркер под гомон всех детей. И на футболке только что покормленной дочи рисую на всю грудь цифру «1».

Всё проще, чем запоминать цвета майки и пытаться их различить.

Стою посреди комнаты и довольно бью себя в грудь.

Ну, теперь дело пойдёт живее.

Первая, Вторая, Третья.

Первую покормил, памперс поменял…

Делаю всё то же самое с остальными.

И через полчаса без сил падаю в кресло.

– Ну и замучили же вы меня… – жалоба сама вылетает из горла и привлекает внимание красной маечки с номером «3». Лея, кажется…

Ой, ладно, плевать. Слишком много всего навалилось на меня одного.

Вдвоем проще. Поэтому часто помогаю Алиске – беру выходные, стараюсь работать дистанционно. И вроде привык к детям, но в одиночку… справиться нереально. Они ещё бегают как заводные. Везде лезут, что-то в рот тянут.

И попытайся за каждой угнаться – они ж врассыпную бегут.

Я нашей мамочке памятник во дворе поставлю. За то, что она одна справляется с ними как-то.

Неожиданно маленькая ладошка падает на мою здоровую ладонь.

Опускаю взгляд, гляжу в голубые глаза своей доченьки.

Вижу их моськи, которыми они пошли в меня, и готов всё им простить.