Босс для Ледышки (СИ)

Случай был совершенно банальный, но оттого не менее отвратительный. Прошлогоднее празднование Нового года в Volkoff Center проходило с большим размахом. Компания была на пороге подписания о-о-очень важного контракта, и замглавы той самой фирмы-партнёра активно отрывался на нашем корпоративе.

И всё бы ничего, но в самый разгар празднования он отыскал себе жертву.

Девчонка даже не работала в нашей компании. Она была из фирмы, предоставлявшей в тот вечер услуги кейтеринга, разносила закуски и напитки. Может, потому он её и выбрал, мол, всего лишь официантка и на отношениях между компаниями приставания к ней ну никак не скажутся.

Просто официантка… и что с того? Значит, не человек, что ли? И я, получается, тоже должна была плюнуть на происходившее, просто потому что она не была моей коллегой?

Он зажал её прямо у дверей в главную залу, рванул на себя так, что пуговицы с её белой блузки разлетелись по ковролину…

У меня в тот миг натурально в глазах потемнело от ужаса и ярости. И вокруг, как назло, ни души — все веселились внутри, а тут лишь время от времени сновала обслуга, вносившая и выносившая посуду.

Думала ли я тогда о последствиях? О том, что делаю? Да нет, конечно. Не было времени думать!

Мужик он был здоровенный, даром что основательно подшофе, и если бы успел меня заметить, с лёгкостью пришиб бы. Но, на моё счастье, он оказался слишком поглощён своими «ухаживаниями».

Поэтому я, вереща какие-то оскорбления, врезалась в него всем телом, заставив опрокинуться и буквально вывалиться через распахнувшиеся под его весом двери в общую залу. Я полетела следом — и нас видели все: заплаканную, пытавшуюся прикрыться официантку, ворочавшегося на полу «большого гостя» и меня, вскочившую на ноги, ощетинившуюся, будто дворовая кошка, и продолжавшую осыпать его оскорблениями…

Я зажмурилась, упёршись лбом в стекло. От мучительных воспоминаний лицо полыхало даже сейчас.

В общем, это была ка-тас-тро-фа…

Мимо меня по лестнице наверх проскочила стайка незнакомых девчонок. Вид у меня, провалившейся в свои невесёлые воспоминания, очевидно, бы настолько жалкий, что одна из них даже подошла ко мне и спросила, всё ли у меня в порядке.

Я поспешила заверить, что всё хорошо, и меня оставили в покое. Я с тоской смотрела им вслед, втайне мечтая, чтобы сейчас кто-нибудь большой и сильный заключил меня в объятия, прижался губами к моей макушке и пообещал, что всё будет хорошо. Что я справлюсь. Что дела мои наладятся. Что скоро я смогу как следует отдохнуть и хоть на время забыть о своих невзгодах.

Но лестничная площадка была пуста, а героя-утешителя я могла себе только нафантазировать…

Где-то наверху раздался настоящий взрыв смеха — веселье в главной зале нарастало. Я немножко покружила по площадке, собираясь с силами.

Можно ли было тогда, год назад, поступить иначе? Можно. Но страх и прилив адреналина сделали своё дело. Тем более, я из тех, кто очень редко в таких вот форс-мажорных ситуациях действует рационально. Либо теряю голову, либо теряюсь — так себе альтернатива, если честно.

Я была уверена, что меня уволят. Но жалела ли я о том, что так поступила? Нет, не жалела, потому что всё равно не прошла бы мимо. Да и какой порядочный человек прошёл бы?

Ну а Волков… А что Волков? Волков мне как раз и попенял, что стоило поступить иначе. Мол, вместо того, чтобы рисковать в первую очередь своей безопасностью, нужно было отыскать его, и он всё уладил бы. Я тогда ещё не слишком отошла от произошедшего и в ответ рявкнула, что пока искала бы его в толпе, бедную девчонку уже давно изнасиловали бы.

Он в ответ ничего не сказал. Просто эдак сжал челюсти и навис надо мной, как любил это делать, а я всего-то и могла, притвориться, что меня это совсем не испугало.

Ну а новогодняя история очень быстро зажила своей жизнью. Особенно после того, как стало ясно, что после моей «выходки» увольнять меня не собираются. Более того, не уволили меня и после моего отказа помочь «минимизировать ущерб».

В попытках спасти положение Катерина Сармина, тогда ещё будущая девушка Волкова, которая в то время уже за ним увивалась, предложила оптимальный, по её мнению, вариант — извинение.

Я должна была принести свои извинения пострадавшему.

В ответ я поинтересовалась, как обстоят дела с извинениями официантке. Или, может, и ей стоило извиниться перед пьяной сволочью, распустившей руки?

Из кабинета я вышла на ватных ногах, уже раздумывая, как сообщу матери об увольнении. Но… ничего такого не произошло.

Понятия не имею, до чего там досовещался мой босс и его консультанты, но вопрос с моими извинениями больше никогда не поднимался. Другое дело, что и отношения с Волковым у меня стали, что вполне объяснимо, натянутыми и какими-то… неловкими, что ли. Выстраивать общение заново оказалось мучительно тяжело, а вернуть былую, уже наработанную вежливость казалось и вовсе невозможным. И долгое время мы общались так, будто после каждой фразы натыкались на невидимую стену, но упорно делали вид, что ей там самое место.