Босс для Ледышки (СИ)

В коттедж пожаловали работники фирмы, о которых предупредил Андрей. Я попросила их подождать, и чтобы хоть как-то убить время, напоила чаем и их. Мне даже показалось, я смогла немного успокоиться, но когда дверь гостевой комнаты отворилась и послышались шаги, я поняла, что нагло себе врала.

Кажется, от безобразной нервной дрожи меня спасало только присутствие посторонних людей. Андрей едва успел заглянуть на кухню и указать мне на приложенный к его уху телефон, а я — кивнуть ему, что поняла: какой-то важный звонок. Увидев Андрея, сотрудники фирмы, позабыв о чае, ринулись вслед за ним и, едва не наперебой извиняясь, потащили наружу, тыча в него какими-то документами.

Я услышала голос Кати:

— Не беспокойся. Я всё передам!

Стараясь унять мандраж, я собрала кружки и отправила их в мойку. Когда обернулась, Катерина уже вплыла в кухню, застёгивая пуговки своей жемчужно-белой блузки. Она подняла на меня взгляд, будто невзначай отёрла кончиками пальцев лишённые помады губы. В её красивых глазах стыла насмешка.

— Извините, Евгения. Мы с Андреем немного… задержались. Он сейчас на телефоне, но просил передать вам спасибо за всё. Его ненадолго украли сотрудники «Снежного рая». И параллельно звонят из их главного офиса. Все так трясутся за свою репутацию, что требуют от него осмотреть исправность оборудования и пообещать, что он их не засудит за неудобства.

И будто в подтверждение её слов позади меня тихо заурчал холодильник — электричество дали.

— Андрей мне рассказал, что вы его здесь очень выручили. Спасибо вам.

Я смотрела на неё, на её взъерошенный и довольный вид. Слушала её и слышала нотки неприкрытого удовлетворения в её голосе.

Меня замутило.

— Не за что, — прошептала я.

— Случай, конечно, сумасшедший, — Катерина наконец застегнула блузку на все пуговицы и вздохнула. — Но в жизни чего только не бывает, верно?

Да… верно.

— Мы с ним поговорили и всё утрясли. Поэтому у меня к вам, Евгения, нет никаких претензий.

Воспоминания о сегодняшнем утре — страшно непрошенные и теперь бесконечно мучительные — нахлынули на меня, лишив возможности дышать.

Господи… да как же… как же это всё так безобразно вывернулось?..

— Надеюсь, и он себя примерно вёл. Не обижал вас? А то знаю я этих начальников, — от её участливости разило такой фальшью, что я поначалу даже растерялась, не находя слов для ответа.

Да она же всегда на меня свысока смотрела. Всегда всем видом пыталась показать, что я и внимания её недостойна. К чему сейчас всё это?

Неужели же она почувствовала во мне соперницу и теперь упивалась своим триумфом, каким-то только ей известным способом сумев убедить Волкова в том, что он совершает ошибку? Я понятия не имела, что творилось за закрытой дверью гостевой. Да и знать не хотела. Вид Катерины, походившей на вылакавшую миску сливок кошку, говорил обо всём.

Она не стала дожидаться моего ответа, и это лишний раз говорило о том, что он ей и не нужен. Продефилировав до холодильника, заглянула внутрь, пробормотала что-то о замене продуктов и, откинув назад волосы, обнажила шею и мочку уха. На фоне роскошной волны тёмных волос сверкнули острые алмазные звёздочки.

Я так и приросла к месту. Катерина заметила мой взгляд.

— Красивые, правда? — её улыбка походила на оскал. — Андрюша мне подарил. Такой нетерпеливый. Не стал ждать, пока вдвоём останемся. Романтик из него, конечно, никудышный.

Звёздочки… может, всё-таки совпадение?

Такая же звёздочка сейчас лежала у меня дома на столе, выуженная двадцать седьмого декабря из-под стола в приёмной…

И, к сожалению, дальше мыслить разумно я уже не могла. Всё, всё это… это было уже слишком.

Выходит, весь этот кошмар на корпоративе… это из-за их с Волковым интимных похождений документы оказались испорчены?..

Ведь если это Катина цепочка, то с ней был Волков… За начальником я не следила, особенно после подписания бумаг. Пыталась отвлечься, поэтому мне могло только показаться, что он никуда в тот вечер не выходил.

И, видимо, мы с Игорем погорячились, посчитав парочку пьяной. В конце концов, засечённые на камере силуэты вовсе не шатались… И, думается, начальник может позволить себе что угодно в своём кабинете, а в порыве страсти эти двое могли и вовсе не заметить документов, тем более что я соврала Волкову о том, как они оказались испорчены.

Но даже если ему и пришло в голову, что они с Катериной виноваты в порче бумаг, стал бы он передо мной оправдываться? Отчитываться? Да кто я такая?..

Других объяснений быть и не может, тем более что Катерина открыто, едва ли не демонстративно хвасталась передо мной своими серьгами. Впрочем, меня это уже мало заботило. После таких открытий эмоции заглушили всё, напрочь отключив способность думать. Лицо моё полыхало от стыда, от чувства вины — от всего сразу.

А в груди тошнотворно медленно расползалась безобразно кровоточившая рваная рана.

Неужели в жизни так всегда бывает?.. Стоит тебе ухватить неверное счастье хотя бы за кончик хвоста, и в следующий момент тебе в лицо уже скалится уродливая морда последствий. Мол, что, Миронова, любви большой и чистой захотела? На вот, лови, не захлебнись.