Босс для подруги (СИ)

— Согласитесь, это проблематично, когда находишься в крепких мужских руках, — хитро подмигивает ведущий. — А вот ваш партнер, увы, просто стоял весь танец.

— Несправедливо! — продолжает настаивать Лиля.

— Хорошо. Тогда давайте спросим у зала, кто же выиграл: пара, продемонстрировавшая находчивость и такое трепетное доверие, или же пара, проявившая недюжинную осторожность? У кого будут громче аплодисменты — тот и победил.

— Можешь меня уже отпустить, — шепчу Ване.

— Погоди, — отмахивается он. — Надо выдержать образ.

Смотрю на него и вижу эту хитрую улыбку, которая делает взрослого успешного аналитика похожим на озорного мальчишку. В итоге оказывается, что зал поддерживает именно нашу пару, и мне становится по-настоящему неловко. Матвей бросает на меня тяжелый взгляд, прежде чем покинуть сцену вместе со своей недовольной партнершей.

— А теперь приз для победителей! — к нам подходит ведущий и вручает бутылку шампанского мне в руки. — Разопьете вдвоем? — подмигивает он.

— Непременно! — заявляет Иван и под громкие аплодисменты уносит меня со сцены. И только внизу наконец ставит на пол. Под любопытными взглядами мы возвращаемся к своему столику. А я прямо чувствую, как мне жжет спину один, вполне конкретный, взгляд. Но беру себя в руки и запрещаю оборачиваться.

Вечер идет своим чередом — больше я не участвую ни в одном конкурсе, хотя коллеги неоднократно зовут, мотивируя тем, что удача сегодня на моей стороне. Наконец объявляют танцевальный перерыв, и Ваня вместе с остальными ребятами все же вытаскивают меня на танцпол. Не сказать, что я любитель танцев. Но сегодня какой-то особый настрой. Я очень быстро вливаюсь в мелодию и позволяю себе немного расслабиться, надеясь, что меня хотя бы чуть-чуть отпустит ревность. Да-да. За последний час я с сожалением приняла эту мысль. Я ревную Волошина. Хотя, по большому счету, не имею на это никакого права.

Когда через несколько треков начинается медленная мелодия, ловко ухожу от галантных кавалеров, объяснив, что хочу передохнуть. Сидеть в зале, где в любой момент можно натолкнуться взглядом на Матвея, не хочется. Поэтому выхожу в коридор и дохожу до небольшого балкона между этажами. На улице прохладно, несмотря на то что еще лето. Невольно ежусь от ветерка и обхватываю себя руками. А в следующее мгновение мне на плечи ложится что-то теплое. Мне нужна всего пара секунд, чтобы узнать запах. Оборачиваясь, я уже знаю, кого увижу.

Матвей стоит и смотрит на меня нечитаемым взглядом. Кажется, он снова зол. Пришел высказать за нечестную победу? Я упорно молчу, ожидая, когда он хоть что-то скажет. Но мужчина молчит — только смотрит потемневшими глазами.

Нервно сглатываю, понимая, что молчание затягивается непозволительно долго и мне от этого неуютно. Мне бы вернуть ему пиджак да уйти подальше. Чтобы не видеть этих глаз, чтобы поберечь то, что осталось от моего глупого сердца. Вот только я почему-то стою и смотрю. Запоминаю черты его лица. Кажется, где-то в подсознании уже начинает формироваться понимание, что работать в одном месте с ним я все же не смогу. Раньше я гнала от себя эти мысли, желая что-то доказать самой себе. Но сейчас… увидев его сегодня с той самой девушкой, поняла, что не смогу. Не смогу видеть их вместе. Слишком больно для меня.

В глазах начинает печь, и я невольно моргаю, чтобы сдержать поток слез. Наверное, именно поэтому упускаю момент, когда Матвей оказывается непозволительно близко и целует меня. Страстно, глубоко, подавляюще. А я поддаюсь. открываюсь и делаю шаг навстречу. Потому что, оказывается, соскучилась по нему гораздо сильнее, чем могла предположить. Наш поцелуй становится немного диким — обоим не хватает воздуха, и только тогда мы ненадолго отрываемся друг от друга. Волошин смотрит на меня затуманенным взором. Как тогда. в отеле. И сердце сладко екает от этого. Вот только.

— Что у тебя с Волгиным?! — жестко спрашивает он. Дергаюсь, пытаясь освободиться от его объятий. Волшебство нарушено, и я вспоминаю о том, что он пришел не один. А значит, все происходящее просто недопустимо.

— Тебя не касается, — тихо отвечаю. — Отпусти меня.

— Нет, — отрезает тот. — Больше я тебя никуда не отпущу!

Удивленно выгибаю бровь.

— В смысле?

Матвей прислоняется к моему лбу своим и шумно вдыхает.

— Я такой дурак, Наташ. Прости меня. — это, наверное, последнее, что я ожидала от него услышать. Все это время он никак не давал понять, что о чем-то сожалеет. Полная беспристрастность и равнодушие. — Я должен был остановить тебя еще тогда, но испугался.

— Испугался? — повторяю за ним.

— Мой прошлый опыт был… печальным, — тихо добавляет он. — И у меня большие проблемы с доверием, — я снова молчу. Просто потому, что во мне слишком много эмоций. И я понятия не имею, как с ними справиться. — Все это время пытался держаться подальше, но. не смог, — отчаянно выдыхает он. — Понимаешь? — Матвей отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Я. — в горле пересохло, и говорить просто не получается. Это слишком для меня. Слишком на грани. — Я не.