Босс и беременный торс (СИ)

На повестке дня стояли еще переговоры с конкурентами, и я не собирался отпускать своего босса одну. Что если к ней там прицепится бывший? Где мне потом искать Летунову? В какой больнице? Кстати о больницах, она может сделать аборт. Бл***ть! Почему я раньше об этом не подумал? Почему снова промедлил, когда нужно было действовать? Еще и про больничный подсказал, придурок.

Интересно, она действительно ничего не помнит, или просто прикидывается, что у нее амнезия? Неужели совсем никаких отличительных признаков не запомнила? Хотя, какие у меня могут быть признаки? Вполне обычного роста и телосложения. Не урод, чтобы от меня воротить нос, без татуировок, шрамов, пирсинга и так далее. Как она отыщет отца своего ребенка?

А что, если моя правда никому не нужна, и Лиза вознамерилась стать матерью-одиночкой? Может, решила не портить между нами отношения, и поэтому сделала вид, что ничего и не было? А оно было, черт побери! И ей понравилось. И ребенок у нас будет общий! Начальница и на работе, и по жизни. Обойдется. Если в офисе она решает все, и я для нее надежная опора, то за его пределами ей придется увидеть во мне мужчину, который скоро станет отцом ее ребенка. И с Ерыгиным мы будем бороться вместе. И пускай только попробует сказать, что я ей не нужен.

В нетерпении подошел к окну и выглянул на улицу. На стоянке ее машины по-прежнему не было. Зато подъехало желтое такси, из которого как раз и вышла моя начальница. Все, доигралась. Докрутилась передо мной со своей соблазнительной фигурой. Договорилась и докапризничалась. Уйдет у меня в декрет, как миленькая. И фамилию сменит. А то разлеталась тут, как чумовая птичка в период гнездованья.

Я в предвкушении на миг прикрыл глаза. Скоро. Уже очень скоро я добьюсь своего. Лиза

Отвечать помощнику не стала. Скоро и так увидимся. А там… меня опять будет мутить от запаха духов Колобка. А завтра… да, поход на соседнюю фирму. С одной стороны — паршиво, с другой — хорошо, что сейчас. Спустя месяцев пять всем здесь станет известно, что одна из начальниц в деликатном положении. К тому времени желательно уже определиться с отцом ребенка. В любом случае идти на отчаянный шаг и прерывать зарождающуюся во мне жизнь не собиралась. Даже если отцом является генеральный. Черт, пусть это будет не он. Я и будучи в пьяном угаре не могла поддаться гормонам или дури, проснувшейся во мне после алкоголя. Лицо босса признала бы в любом состоянии. Помнила, что руки, касающиеся моего тела, были с длинными тонкими пальцами.

— Ага… — сорвалось с губ и на меня стали косо поглядывать коллеги, решившие тоже выйти на третьем этаже, и сейчас шли следом.

Покосилась на них недовольно. Дескать, чего смотрите, не видно что ли, женщина не в себе на работу чапает. Интерес ко мне сразу пропал, и народ заторопился по своим делам. А я дошла до своего кабинета и юркнула за дверь.

Руки… пальцы… Черт, вспомнить бы еще что-нибудь! Как я должна искать отца своего ребенка? Хватать мужчин за руки и дергать за пальцы? Проверять, достаточно они длинные или нет. Еще и линеечку прикладывать, вспоминая примерную длину. Дурдом.

Так задумалась о своем, что напрочь забыла оставить пальто в гардеробе. Ничего, повешу на спинку кресла. Наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги и опять почувствовала, как к горлу подступает злосчастная тошнота. И именно этот момент должен был выбрать Вова, чтобы, как всегда, без особого приглашения ворваться в кабинет. А тут я… одним местом кверху и ко входу стою. Дышу глубоко, чтобы пол не заляпать. А перед глазами уже черные пятна кружат, в ушах звенит.

— Простите, Елизавета Викторовна, но мне нравятся и другие части вашего тела, — насмешливо сказал напарник, подходя ближе.

— Глаза к потолку поднял и не смотри, — пропыхтела, медленно выпрямляясь и так же медленно поворачиваясь к Владимиру тем местом, которым, собственно, и следовало.

Стоит, ухмыляется, в потолок смотрит. Всегда знала, что все мужчины козлы. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. К моему стыду признаюсь, однажды я поддалась глупым чувствам и дала себе волю. Расслабилась… Поверила тому, кого, казалось, любила безумно. А он, сука, чпокал на широком диване свою секретаршу.

— Теперь можешь смотреть, — оправляя подол платья, который, зараза, задрался, проговорила. Дурнота никуда не прошла. Если такое состояние будет преследовать меня месяца три, я повешусь.

— Как ты? — спросил, снова смотря на меня, только теперь его взгляд ниже моих губ не опускался. Впрочем, и выше, тоже.

— Нормально, — передернула плечами. Так, дышим медленно, спокойно и желательно — незаметно. Если это возможно в сложившейся ситуации. — Отравилась, наверное. Вот и плохо стало. Еще не до конца восстановилась. И голова болит. Давление…