Босс Мафии (ЛП)

— Что на счет их? Я хочу попробовать их снова. Он сжал мою грудь, но я отбросила его руки и вышла из его обьятий.

— Ты слишком напорист. Ты не можешь просто так трогать меня и тот трюк, который ты проделал на работе, ты тоже не можешь так делать. Я сдержала смех.

— Нет?

— Нет. Что, если бы кто-то вошел? Как бы мы объяснились?

Он усмехнулся, снова схватив меня за талию, затем низко наклонившись к моему уху. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы мужчина и женщина терялись друг в друге. Я сосал твою грудь. Это было бы ясно как день для любого, кто вошел бы, и им просто нужно было бы дождаться, пока я закончу.

— Так обычно? Так просто?

— Да. Это экономит время.

— Для чего экономит время?

— Для того, что должно быть дальше.

— Похоже, ты знаешь, что будет дальше. Он знал и тоже посмотрел на меня.

— Может быть, я знаю.

Я посмотрела ему в глаза. — Что будет дальше, Люк?

— Что захочешь, богиня.

Богиня. Я таяла каждый раз, когда он называл меня куклой или богиней.

— Все, что я захочу? — пришлось переспросить.

— Все что ты захочешь. Что тебе нужно, Амелия? Он улыбнулся, глядя на меня, как будто мог дать мне все, чего я хотела.

Я не знала, чего хотела. У меня было видение того, какой я хотела бы видеть свою жизнь, но каждый раз, когда я позволяла себе поддерживать любую из этих идей, я думала о своем прошлом. В последнее время я много думала о своем прошлом. Как будто Амелия Тейлор истощалась, а Амелия Росси изо всех сил пыталась вырваться из тюрьмы, в которой я ее держала.

Итак, чего я хотела? Может быть, в глубине души я снова хотела быть Амелией Росси, потому что ей действительно нравился Люк.

Я остановилась на том, чтобы сказать: — Я хочу поужинать.

— Только поужинать? — он склонил голову в сторону и притянул меня ближе.

Я прижала руки к его твердой груди. — Хорошо поужинать. Медленно. Чего ты хочешь? Я не могу одна решать.

— Я хочу больше, чем ужин. Я хочу ужин и десерт.

— Есть десерт? — спросила я, подыгрывая.

— Кукла, будет десерт, если захочешь.

Я не могла сдержать улыбку, которая играла на моих губах. Он наклонился для поцелуя, и я попыталась поцеловать его в ответ, но он игриво отстранился.

— Ты меня дразнишь.

— Видишь, каково это? — он усмехнулся, затем снова посмотрел на дверь. — Ты видишь эту дверь?

— Вижу.

— Когда ты вошла, ты оставила реальность снаружи. Все остается снаружи, и ты можешь иметь здесь все, что хочешь, быть той, кем хочешь.

— Как новый человек? Если бы он только знал, что я играла в эту игру раньше и по-прежнему была ее участником.

— Как новый человек. Если ты хочешь быть акробаткой, я с тобой. Собачник или клоун — мне все равно, куколка.

— Мне нравится выбор. Я всегда хотела пойти в цирк. Я усмехнулась.

Он прищурился. — Так ты пойдешь с клоуном? Или акробатом?

Я искала убежище в его чудесных глазах, обретая безопасность, которой никогда раньше не испытывала.

У меня была идея. Я собиралась быть собой, настоящей собой.

Амелией Росси.

Ему не обязательно было знать мою фамилию, но он мог знать, какой я была, когда была ею.

— Я танцовщица. Я занимаюсь классическим балетом. Я поехала в Джульярд, а затем начала путешествовать с Балетом Нью Йорка. Вот кем я была бы, если бы я не выбрала этот путь в жизни.

Я танцевала всю свою жизнь и была готова к Джульярду тем летом, когда уехала из дома. Я действительно поступила. Это была мечта, о которой так долго мечтало мое сердце.

Это было до того, как дерьмо поразило фанатов, и мне пришлось отказаться от мечты.

Мне понравилась благодарная улыбка на лице Люка. — Привет, танцовщица Амелия. Звучит реально.

— Так и было, — сказала я, затаив дыхание. — Я так и не добралась до Джульярда и не танцевала в Балете Нью Йорка, но я была танцовщицей. Это была я.

— Ого, ну, думаю, тогда я тоже буду играть по-настоящему. Я садовник. Он улыбнулся.

Я засмеялась, совсем не ожидала, что он это скажет.

— Ты меня разыгрываешь?

— Еще нет. Иди сюда, позволь мне кое-что тебе показать.

Он взял меня за руку и провел через гостиную на террасу, где я застыла.

Во-первых, над пространством было что-то вроде сетчатого покрытия в форме шара. Высокие лозы плюща тянулись по ним, а между ними была жимолость. Лепестки, казалось, двигались, и когда я подошла к ближайшему скоплению, стая желтых бабочек взлетела.

Я ахнула, отпрыгивая, испуганная и удивленная одновременно. Они взлетели, чтобы присоединиться к остальным на потолке, где и собрались. Я повернулась, чтобы снова взглянуть на Люка, и увидела море розовых орхидей прямо за углом.

— Ты сделал все это? Я думала, он пробыл здесь максимум месяц.

— Не все. Самые высокие деревья и виноградные лозы уже были здесь. Я посадил орхидеи и купил для этого бабочек.

Он снова взял меня за руку и повел к одинокому растению на отдельном острове, вокруг которого протекал небольшой ручей.

— Это бонсай?

— Японский бонсай из вяза, — гордо заявил он. — Любит бабочек, лучше растет когда они рядом, поэтому, куда бы я ни переехал, у меня всегда будут бабочки. Я собираюсь однажды отвезти его в Италию.

Я любила Италию, несмотря на мои связи с мафией. Я тоже хотела однажды вернуться туда.

— Италия?