Босс мафии. Одержимость

У дома Платона вышли, ждём, когда же нас заметят. Пять минут прошло, пока охранник вышел.

– По какому вопросу?

– По личному, – охренел я о такой церемонности.

– Вам назначено?

– Ты чё, охуел, давай пиздуй к боссу, скажи, брат пришел, поговорить хочет.

Тот недовольно скривился на меня и посмотрел, прямо скажем слегка невежливо, да даже и не слегка.

– Да, было время, – вздохнул Лёха, почти мне на ухо, – раньше он бы себе такого не позволил.

– Тихо. Мы люди цивильные, нам на их взгляды наплевать. Только прошу тебя, держи себя в руках.

– Само собой.

Ворота начали открываться. Въехали мы во двор. На крыльце никто не встречает. Вышли из машины. Поднялись по ступенькам. Входим в дом. Тихо, как в могиле. Прошли до гостиной. Платошка у окна стоит. Обернулся, как вошли.

– А, Федя, я тебя ждал.

– Интересно, а чего это ты меня ждал?

– Я же тебя знаю, ты спокойно жить не можешь, нормальная жизнь не для тебя, – палец в рот засунул, в зубах ковыряет. Манеры.

– С чего ты это взял? А я вот как раз нормально пожить хочу, так ты же не даёшь, всё каких-то уродов подсылаешь.

Он усмехнулся:

– Рассказала всё-таки.

– Ну, так под страхом смерти любой расскажет, пугнуть пришлось. Неужели ты думал, я вот так и буду, как дурачок, тебе на слово поверив, работать. У меня тоже не слишком большое к тебе доверие имеется.

– Тут мы с тобой солидарны, – он посмотрел на Лёху, который стоит всё это время чуть сзади, – можем мы поговорить откровенно, без свидетелей.

Лёха повернулся, открыл дверь и вышел.

Платон подошел к барной стойке, поставил два стакана, плеснул в них буквально на дно.

– Хочу поговорить с тобой как брат с братом.

– Ну, давай, – я подошел к стойке и сел на стул.

Платон взял бокал, выпил всё одним глотком.

– Э-э-э, – дернул головой, – хорошая штука, – указал на бутылку.

Я потянулся, взял бокал, ну, что, можно и выпить глоток, для связки слов. Хлопнул, в горло влил, проглотил обжигающий напиток, даже не скривился.

– Я, Федя, вот что думаю, – всё ещё кривится Платон, – ты ведь недолго будешь жить вот так, честно. Скоро начнёшь озираться, по сторонам смотреть. Жадность-то в тебе не померла ещё, желание власти, желание держать город в страхе, ну, как раньше, – улыбнулся он, моё прошлое вспоминая за меня.

В ответ я только мотнул головой.

– Ошибаешься. Завязал я. А тюрьме ещё решил – баста. Не нужно мне это. Если бы ты хоть раз меня проведал, а не свои подачки присылал, понял бы, другой я теперь человек, братишка.

– А я вот не верю тебе, – ухмыльнулся он.

– Ну, это уже твоя личная паранойя. Сам с ней и живи, а меня не трогай и Лилиану не трогай.

– Стриптизёршу, что ли?

– Именно её. Чижову Лилиану, мужа которой ты шлёпнул и мебельный бизнес отжал.

– Так это у неё… – он удивлённо приподнял брови, – ну, извини, работа у меня такая, отжимать, забирать и управлять.

– Да я же не против, работай, только ко мне не лезь. Тогда я не буду лезть к тебе.

– О как? – насмешливо губой дёрнул.

– А что ты думал, я под твоими камерами буду жить? Чтобы ты каждый мой шаг записывал в блокнотик.

Платон вздохнул.

– Ну, что поделать, не верю я тебе, Федя, ну, не верю.

– Чего не шлёпнуть тогда? Вот большую проблему и решишь.

– Не могу. Брат ты. Совесть не позволяет.

– Совесть? – удивлённо приподнял я брови.

– Да, она, сука, только в этом случае и не позволяет. Понимаешь. Любого могу отдать приказ завалить, а тебя не могу.

– Спасибо за такое откровенное признание. Только ты, Платон, от меня тоже признание получи, раз уже у нас братский, можно сказать, разговор вышел. Я живу нормальной жизнью. Вышел из тюрьмы. Мне проблемы с законом ни к чему. Хочешь верь, хочешь не верь, но это правда.

– Я-то тебе верю, но… не знаю, короче. Ладно, скажу бойцам, чтобы не трогали твою кралю.

– Вот это спасибо, – глянул на него, он сидит, улыбается.

И что-то улыбка его расплываться стала в оскал какой-то волчий.

Я моргнул, открываю глаза, теперь ещё хуже. Два Платона.

– Что за… херня? – ладонью по лицу провел и смотрю… ладони две, – сука.

– Давай, Федя, увидимся, может ещё, – говорит Платон, встаёт и исчезает.

Я на стойке поник как-то. Гулко в голове отдаются чьи-то шаги. И совершенно четко ощущаю укол в шею, ну, а за ним темнота. Только почувствовал, как грузно свалился на пол. Глаза приоткрыл в щёлки, стоит надо мной человек. Не Платон… и улыбается. Зубы белые, белые, а лицо вроде незнакомое… Что ещё за хуйня?

Глава 8

Резко сел на бетонном полу, схватился за голову. В мозгу, словно чугунным рельсом по черепу, железный, непрекращающийся звон.

– Бля, – прохрипел.

Разлепил тяжелые веки и… ничего не увидел.

Мрак. Вот реально, такой жопы я совсем не ожидал. С трудом выровнял кривую мыслей. Потянул шею, вытянул вперёд руку. Кажется, знаю где я. В этот подвал я сам не раз и не два должников забрасывал. А теперь тут я, собственной персоной, и сдается, кинули меня сюда не для того, чтобы выпить со мной ещё раз.

– Сука, – тряхнул головой, разгоняя наваждение от какой-то херни, попавшей мне в кровь.