Босс Мафии

Я, безусловно, предпочел бы оказаться при других обстоятельствах с ней в этой комнате, желательно обнаженной, стоящей на четвереньках, и я пожирающий ее прекрасную задницу, но я бы оставил эту фантазию на другой день.

— Ничего. Я подражал ее тону и отодвинул мягкий белый хлопок моей рубашки, чтобы она могла увидеть татуировку, закрывающую огнестрельную рану, которая почти унесла мою жизнь. — Это то, что я хотел тебе показать.

Я указал на соответствующую татуировку, и мне понравилось, что ее глаза сканировали массу мышц рядом с ней на моем животе, желая заполнить ее прекрасный взгляд.

— Ты показываешь мне татуировку? Она необычная. Ее взгляд поднялся, чтобы встретиться с моим.

Татуировка была необычной: верхняя часть лица женщины над моей правой грудью с крыльями вместо ресниц. Я предположил, что она уникальная, но более глубокий взгляд показывал гораздо больше и рассказывал саму историю.

— Нет, я показываю тебе пулевое ранение. Художник-татуировщик проделал безупречную работу, прикрыв рану глазом. Когда я указал на рану, губы Амелии от удивления раздвинулись, и она встала, чтобы приблизиться и лучше рассмотреть.

— Что произошло? Это было близко к твоему сердцу.

Действительно близко к моему сердцу.

— Взял пулю за своего брата.

Она смотрела на меня так, словно не знала, что сказать. — О Боже.

Это был день, о котором я не хотел думать, но это было частью меня. Клавдий путался с неправильными людьми. Мы вели дела вдвоем, как дуэт, но в то время он взял дела в свои руки и не хотел привлекать меня. В результате Сальваторе убил своего друга. Я пошел за ним и взял пулю, которая убила бы его.

— Это достойно, — сказала она едва слышно.

Я уже собирался ответить, когда она потянулась и коснулась края татуировки, пальцы скользили по глазу, заставляя мою кожу покалывать.

Я смотрел на нее с восхищением, становясь все более очарованным, когда она смотрела на меня. Защитное выражение ее глаз упало на несколько секунд, когда она коснулась меня, но затем оно вернулось, и она отступила.

— Верь, что твой друг выживет, — поощрял я. — Иногда это все, что мы можем сделать, но этого достаточно.

Она сжала губы и выглядела более спокойной, хотя все еще немного раздраженной. — Я буду стараться.

Я надеялся, что она это сделает, и я надеялся, что Синклер вырвется из комы. Его травмы не было в планах. Проще говоря, это усложняло мне вещи, потому что было намного труднее связаться с ней, когда она волновалась за другого мужчину.

Две недели спустя я все еще сталкивался с той же проблемой, и как-то все стало хуже. В то же время Синклер вышел из своей комы, мы получили известие о Монтгомери, и это заставило Амелию перейти в некий роковой режим.

Жажда крови не было подходящим описанием для ее настроения и действий. Она была так сосредоточена на поимке этого парня и этой чертовой банды, что это стало навязчивой идеей. Это разозлило меня самым худшим из возможных способов, потому что план занимал больше времени, чем я хотел.

Две недели этого дерьма, и теперь я стоял возле ночного клуба Глаз Орла с Джефферсоном и Холлоуэем, второй частью команды Амелии.

Хотя их двоих можно было бы назвать жесткими на вид, они напомнили мне тех актеров, которых можно найти в классическом фильме, таком как «Касабланка» или «Мальтийский сокол». Фильмы, на которых я рос, смотрел их, потому что мой отец любил их. Джефферсон был высоким, лысым, коренастым, с мускулатурой и лицом, похожим на собаку. Холлоуэй выглядел более спортивно, как марафонец, и волосы у него были короткими. Однако то, как он подстригал бороду, делало его похожим на персонажа классического фильма.

Я хорошо ладил с ними, что было для меня бонусом, но все время я чувствовал, что попал в ловушку чужого тела. Как мне советовали, я пытался не быть собой.

Постарайся не быть собой.

Вот что сказал мне Рафаэль.

Итак, это оставило вопрос о том, кем я должен быть. Полицейским? Не бандитом? Парнем, который вел себя как полицейский и старался не позволять своему бандитскому образу мышления проявляться?

Это не сработало до сих пор. Я был здесь только для одного, и до сих пор меня втягивали в расследование, которое не имело никакого отношения ко мне или моим целям.

Предполагаемый объект моей привязанности в настоящее время находился на крыше клуба, ожидая, когда расчистится путь в комнату на верхнем этаже, где встречались большие мальчики. Нам стало известно, что там видели Монтгомери. Это было одно из его мест, и сегодня вечером он должен был прийти на встречу.

Амелия думала, что парень, с которым он встречался, был человеком Демарко, наркобароном, за которым они охотились, но Морис получил информацию, что Демарко отправили в Бразилию. Парень, где бы он ни был, жил жизнью, пока я играл в полицейского.

Дерьмо. Гребаное дерьмо.