Босс Мафии

— Ты не домашнее животное. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни, и я хочу, чтобы ты была моей. Это был я. Это была правда, если отбросить все остальное.

— Так очаровательно. Что, если я откажусь?

— Тогда я не трахнул тебя должным образом, но в ближайшие несколько дней у меня есть возможность переубедить тебя.

Я знал, что могу быть эгоистичным придурком, когда захочу, но с ней это не сработает. У нее был сильный характер. Она не была из тех покорных типов, которые поступали так, как ей говорили. Она делала это только тогда, когда хотела, или если это было для нее выгодно. Мне это нравилось, и я ни черта не хотел в ней ничего менять — кроме, может быть, того, что я хотел, чтобы она была самой собой, а не тем человеком, которого она выдумала.

Увидев ошеломленное выражение ее лица, я улыбнулся ей.

— Я буду продолжать встречаться с тобой, Амелия.

— Это сработает, так как я тоже буду встречаться с тобой. Она покраснела, затем на ее лице промелькнуло серьезное выражение. — Они нас разделят на работе. Я не смогу скрыть, что встречаюсь с тобой, и мы не можем работать вместе.

— Мы сохраним это в секрете. Работа — это не жизнь. Это просто работа. Это не определяет тебя, и это еще не все. Я выдержал ее взгляд. — Ты меня слышишь? Я погладил ее по щеке.

— Я слышу.

— Я сделаю все возможное, чтобы держать свои руки подальше от тебя, пока мы работаем… в пределах разумного, — поддразнил я. На земле я не мог прожить целый день, не прикасаясь к ней.

— Ты проблема, Люк Смит.

— Только для тебя, богиня.

Она наклонилась и поцеловала меня, и я перевернул ее на кровать.

— Спи, кукла. Ей было нужно.

Я смотрел, как она засыпает, и смотрел на нее несколько минут, пока думал о том, что я собираюсь делать.

Я не был Люком Смитом. Имя казалось мне чуждым.

Для нее было необходимо изменить имя. Ей нужно было это сделать, даже если она настаивала что хотела.

А я… Я был самозванцем.

Я очень хотел ее, хотел ее, как ничего другого.

Может, все получится.

Может быть…

Мы продолжали наш безумный праздник любви в течение следующих трех недель, трех недель волшебного блаженства.

Амелия в конечном итоге оставалась у меня дома как можно чаще, и, черт возьми, как я ни старался, я не мог оторвать от нее руки на работе. Несколько раз в день мы оказывались в маленькой стационарной комнатушке размером не больше буфета. Он хорошо служил своей цели.

Поскольку для нашего расследования ничего нового не появилось, нам было легко проводить больше времени вместе.

Сегодня вечером она была в гостях у Синклера, чтобы наверстать упущенное время. Бедный парень все еще был в больнице, бодрствовал и был начеку, но еще не двигался.

Я воспользовался возможностью, чтобы встретиться с Морисом, и когда он вошел, он выглядел немного нервным, хотя у него была упаковка из шести бутылок нашего любимого пива.

— Иди сюда скорее, — сказал он, бросаясь к окну.

Я последовал за ним и добрался как раз вовремя, чтобы увидеть байкера, одетого во всё черное, на Kawasaki.

— Что происходит?

— У меня плохое предчувствие, Люк. За последние несколько недель я видел этого байкера шесть раз.

— Может, он живет в этом здании.

— Я видел его на вокзале и недалеко от дома Амелии.

Мгновенно я переключился в серьезный режим, отказавшись от любимого вздора, из-за которого я стал мягким. Морис был моими глазами и ушами, но если бы он замечал этого парня столько раз, я бы заметил его хотя бы раз.

— Я впервые вижу его здесь, — добавил Морис.

— Ты знаешь, как долго он там был?

— Нет. Я видел его только потому, что припарковался на южной стороне. В такой час парковаться близко — это невозможно.

Было чуть больше шести тридцати.

— Что ты думаешь?

— За Амелией следят. Она общий знаменатель. Может, он думал, что она будет здесь.

Достаточно справедливо, если он скрывался в полицейском участке. Это было возможно, и я это понимал, но пойти к ней домой было другим делом. Он знал, где она живет, и также приезжал сюда.

У меня было очень плохое предчувствие внизу живота. Я просто надеялся, что этот парень был не из Чикаго, который преследовал меня. Первое, что мы знали о нашем образе жизни, — это не пускать женщин в наши дела, потому что, когда возникали проблемы, наши враги нападали на нас через тех, кого мы любили.

Это случилось с Клавдием.

Мой брат был бабником. Временами мне казалось, что у него нет чувств, но была одна женщина, которую он любил. Его жена. Хорошая женщина, красивая и любила его всем, что было в ней. Я сам это видел.

Однако, когда он разозлил Манеллос сделкой на миллион долларов, которая прогорела, они отплатили ему, убив ее.

Он так и не смог это пережить.

Я не думал, что мое прикрытие каким-либо образом было раскрыто, но мне нужно было быть осторожным.

— Ты получил результаты?

— Получил их и проверил. Парень по имени Питер Сент-Джеймс, двадцать девять лет, дважды сидел в тюрьме за вооруженное ограбление. Морис ухмыльнулся. — Мелкий парень, но все равно опасен, если проверяет ситуацию.