Босс моего бывшего

И ночь эта длится целую вечность, и растянуть бы её на всю жизнь, но с рассветом приходит осознание: если я удержу Варю, если сломаю волю и заставлю быть рядом, для неё это может закончиться трагично.

Она уезжает, закутанная в мой пиджак, потому что утро прохладное. Я слежу за ней в окно, прислонившись лбом к стеклу, а она только раз оборачивается перед тем, как сесть в машину, которая увезёт её от меня прочь.

Она смотрит на меня огромными глазами и будь я проклят, если в них не дрожат невыплаканные слёзы.

Ты нужна мне, Варя, я так остро нуждаюсь в тебе. Но я знаю, что без меня тебе будет лучше. Это моя война – теперь я понимаю это очень остро. И я выиграю её ради нас двоих и ради будущего. Выиграю, слышишь?

Глава 21 Варвара

Остаток отпуска я провожу в компании Марьяны, которая примчалась ко мне через всю область, пожертвовав длинными выходными. И это лучшее моё решение за последнее время. Мы находим милого риелтора с большим опытом и бульдожьей хваткой. Его зовут Николай, у него самые синие в мире глаза и взгляд хитрого ребёнка. Он деловито обходит квартиру, постоянно делая пометки в планшете. Простукивает стены, лезет под ванную, тестирует сантехнику, ищет выемки и пустоты в полу и проверяет вентиляцию. Такой деловой, будто для любимой бабушки квартиру покупает.

Николай уходит, обещая вернуться с толпой самых щедрых покупателей, и я радуюсь, что наконец избавлюсь от этой квартиры, в которой многовато дурацких воспоминаний.

Пора начинать новую жизнь во всех её смыслах.

С сестрой мне тепло и уютно, она умеет слушать и главное – слышать.

– С тобой даже молчать комфортно, – признаюсь, когда мы в очередной раз бродим по городу, не имея конкретной цели.

– Не зря мы сорок недель в одной утробе плавали, – смеётся и протягивает мне рожок мороженого. – Лизни!

Пачкаю нос шоколадно-сливочной массой, смеюсь впервые за последние недели громко и до слёз. Наконец мою голову покидают все дурные мысли, и я готова взлететь над проблемами. Да и какие у меня проблемы? Жених изменил? Пусть ему будет хуже. Поклонский со мной случился? Тоже переживу, не маленькая. Хотя, если совсем глубоко копнуть, мне грустно. Несвоевременно мы встретились, зря пересеклись. Только кровь друг другу отравили.

– Ты опять грустишь,– Мара, как всегда, угадывает моё состояние, чем бы ни пыталась его скрыть. По кивку головы, мимолётному взгляду, улыбке или ещё бог весть чему, но она всегда понимает, когда мне нужна помощь. Только частенько с причиной промахивается. Вот как сейчас: – Это из-за Лёньки?

К сожалению, нет, но я глотаю возражения. Пусть лучше думает, что я о бывшем грущу, чем забивает голову подробностями истории с Поклонским.

– Так, хватит прогулок, пора нашим шикарным ногам дать отдых, – подмигивает мне, обнимает за плечи и уводит вслед за собой в милое кафе.

Мара – обворожительная. Умеет нравиться не только мужчинам, но и вообще, кажется, всем подряд. Вот и сейчас стоит нам войти в кафе, а к нам уже летят, ломая ноги, двое официантов разом, сияя, как медь после песка. Марьяна улыбается каждому, парни смущаются, а я краснею от попыток сдержать хохот.

Тысячу раз наблюдала подобные сцены, но никогда они не перестанут меня веселить.

– Какой чудесный вечер, не находите? – забавляется Мара и плавно рукой обводит помещение. – И кафе ваше просто чудесное. Это не кафе, это любовь с первого взгляда. Молодые люди, проведёте нас с сестрой к самому лучшему столику? Только к действительно лучшему, на меньшее мы не согласны.

Она могла бы даже не просить. Одной улыбкой Мара способна выбить место в раю под самым красивым деревом, не то что столик с лучшим видом в самой обычной кафешке.

– Тебе нужно открыть курсы, ты озолотишься, – восхищаюсь сестрой, и нет в этом ни капли зависти. Мара поднимает брови, а я поясняю: – “Как покорять людей одним фактом своего существования”.

– Дурочка, – шутливо толкает меня в плечо. – Я, знаешь ли, серьёзный сотрудник прокуратуры, хоть и тружусь на секретарской ниве. Но зато как звучит! Моё место службы – оберег от придурков самых разных сортов.

Болтая, присаживаемся на летней террасе, заказываем по бокалу вина и медленно пьём, разглядывая переливающийся огнями центр. В "Парадизе" было хорошо, но сердце моё принадлежит шумным городам. Только в них ощущаю жизнь с её текущей по венам суетой, оживлёнными улицами и извечной бессонницей.

Когда вино выпито на треть, а лёгких закусок на красивой тарелке остаётся половина, Мара снова спрашивает, о Лёньке ли я грущу. Сестра всегда немного пренебрежительно относилась к Леониду, называя его только Лёнькой и никак иначе. Вначале меня это расстраивало, а Лёню вовсе бесило до зубовного скрежета и нервного тика.

Когда влюблён, хочется, чтобы весь мир отвечал твоему избраннику взаимностью, а семья приняла его со всеми потрохами, но Мара не умеет притворяться. И наконец я с ней полностью согласна – Лёнька он и есть. Жалкое ничтожество, а не мужик.