Босс моего мужа

– Это последнее предупреждение насчет того, что тебе нужно было лучше изучать условия сделки, – его голос, как и взгляд, действует как холодная плеть, которая надо мной зависает. – Если я захочу кого-нибудь уложить на лопатки, я сделаю это в зале. И так, чтобы ты понимала: это не самая моя любимая поза, поэтому я бы сильно на нее не рассчитывал. Еще есть вопросы?

Да, лучше смолчать.

Наверное, лучше.

Но с ним, как всегда, логика летит к черту, прихватив с собой и инстинкт самосохранения.

– Зачем тебе я? У тебя есть твоя Виталина – кажется, она от тебя без ума. Даже если она тебе надоела, я уверена, любая с радостью согласилась бы оказаться на моем месте. И тебе не пришлось бы оттягивать ни с минетом, ни с любимыми позами.

– Любая? – повторяет задумчиво он. – Если любая, то и с тобой проблем не возникнет, не так ли?

Нет, не так.

У меня изначально другие условия.

Жесткий взгляд замирает на моих губах, и я задерживаю дыхание. Договорилась, сама виновата, и если сейчас он…

Но он опускает руки, отстраняется от меня и неожиданно предлагает.

– Иди домой, Аня.

– В каком смысле? – растерянно смотрю на него, не верю тому, что услышала. – Домой… совсем? Ты… передумал?

– Это ты передумала, и мне надоело делать вид, что я этого не замечаю. Надоело на каждом шагу напоминать тебе об условиях сделки. Если ты хочешь уйти, ты можешь сделать это сейчас.

Сказав это, он разворачивается и уходит вглубь квартиры, а я…

Соблазн выскочить из квартиры настолько велик, что я поджимаю пальцы ног.

Прислоняюсь спиной к холодной стене, прикрываю глаза. Несколько секунд, чтобы откинуть важное от неважного и шагнуть в пропасть, настолько глубокую, что дно я почувствую после – на ощупь.

Оттолкнувшись от стены, иду следом за хозяином этого дома.

Он стоит у окна, спиной ко мне, солнечный свет окутывает его фигуру. Странная игра светлого с темным завораживает. Но у меня нет времени полюбоваться ею, нет, потому что, если я этого не сделаю, уже не решусь.

Всё.

Всё, хватит.

Хватит хвататься за соломенный мост.

Он прав, я все знала еще тогда, в кабинете, когда он озвучивал условия сделки. И он ошибается, я очень внимательно его слушала, впитала каждое условие кожей. Мои вопросы, то, что он принял за провокацию, – это другое…

Совершенно другое.

Но я запрещаю себе сейчас думать об этом.

Не оборачивается, хотя и слышит мои шаги, понимает, что я не ушла. Я бы предпочла сейчас обойтись без слов – сейчас с ними так же сложно, как и с тем, что я собираюсь сделать. Но Тимур довольно высокий, и без его помощи у меня ничего не получится.

– Если ты все еще хочешь массаж, – говорю, остановившись у него за спиной, – тебе придется куда-нибудь сесть.

Заметив массивное кресло, подхожу к нему и начинаю деловито осматривать. Не то чтобы я сильно разбиралась в мебели, тем более в той, которая лучше всего подойдет для массажа, но к дивану приближаться не хочется.

Да, лучше кресло.

Бросаю взгляд на Тимура, а он… стоит, изучает меня как-то задумчиво.

– Может, присядешь?

Немного злит его неожиданная медлительность. Не так-то просто было решиться, а он…

Но нет, садится.

Облегченно выдыхаю: ну вот, первый шаг сделан. Дальше будет чуть проще. Сейчас, я только настроюсь.

– Отгадай загадку, – предлагает он вдруг. – С учетом, что помассировать себе только шею я мог бы и сам, а значит, мне нужен более детальный массаж, где разместишься ты?

Глава 14. Анита, настоящее

Меня обдает удушливой волной, когда я понимаю, что загнала себя в тупик. Кресло с высокой спинкой, удобно подобраться сбоку тоже не выйдет, и единственный вариант – разместиться у него на коленях.

Он выжидает несколько секунд, пока я это пойму, а потом коротко роняет:

– Подойди ко мне.

Он говорит спокойно, в полной уверенности, что я подчинюсь. И он прав. Возможность уйти я уже упустила.

Приближаюсь к креслу Тимура. Останавливаюсь за шаг, потому что ближе не подойти.

Он расставляет ноги шире, откидывается на спинку кресла, изучает меня, а потом следует новое распоряжение:

– Расстегни рубашку.

Щеки горят огнем, когда я делаю последний шаг и становлюсь между его ногами. Не думая о том, что делаю, тянусь к пуговицам его рубашки и начинаю расстегивать – руки непослушные, пуговицы сразу не поддаются.

Никогда не думала, что это так тяжело – кого-нибудь раздевать. Может быть, если бы он не смотрел на меня, если бы его взгляд не блуждал по моему лицу, было бы проще.

Я знаю, что он видит, как пылают мои щеки. Знаю, что видит, как дрожат мои руки. Знаю, что слышит, как громко я сглатываю, когда первые пуговицы сдаются, а за ними легко идут и другие.

Прикусываю губу: расстегивать все? Чтобы достать до последних, приходится потянуть за рубашку, а так как она не поддается, найти точку опоры. Подняв колено, я упираюсь в кресло.

Ну вот, дело сделано.

Не решаюсь взглянуть на него, поэтому скольжу взглядом по его телу. Широкие плечи, гладкая грудь, отчетливо виден пресс, загорелая кожа. Такое ощущение, что большинство времени он проводит не в офисе и не в делах компании, а где-нибудь на курорте и в тренажерном зале.