Босс, наркоз и любопытный нос

Оставалось надеяться, что через несколько минут лекция начнется, и коридор опустеет.

Однако, как выяснилось, и этой призрачной надежде не суждено было осуществиться.

Перед дверью лекционного зала появился заместитель директора пансионата Елочкин, низенький толстяк с постоянно бегающими глазами, и известил собравшихся дам, что лектор задержался в пути и прибудет не раньше, чем через час.

– Ничего, мы подождем! Культура требует жертв! – от лица всего интеллигентного сообщества ответила миниатюрная старушка с тщательно уложенными голубыми волосами, в прошлом – гардеробщица из Филармонии.

Василий снова застонал.

Путь к бегству был отрезан.

Надежда Николаевна воровато оглянулась по сторонам и свернула к коттеджу той самой подозрительной парочки, обозначенной на военном совете как объекты «М» и «Ж». Из кустов донеслось характерное покашливание – так детектив Мухин желал ей ни пуха ни пера. Надежда обошла коттедж и выбрала окошко, которое не выходило на дорогу. Глубоко вздохнув, она легонько стукнула в него. Никто не выглянул, тюлевая занавеска не шевельнулась.

Надежда передвинулась к другому окошку, по ее расчетам, это была спальня. Она стукнула в окно посильнее. Да спит эта Люся там, что ли? На дворе белый день, а она дрыхнет!

Надежда жахнула кулаком по раме, так что зазвенело стекло. Тут наконец в окне появилась рыжая. Лицо у нее и правда было слегка заспанным, не было на нем ни злости, ни ярости – не вошла тетя в роль спросонья. И вот тут Надежда Николаевна заметила что-то знакомое. Точно, видела она эту актрису в каком-то второстепенном сериале, прав был Михаил Шорохов.

Надо отдать должное актрисе Анне Твороговой, она мигом вошла в роль. Глаза прищурились, оттого стали казаться меньше, брови мрачно нависли, нижняя губа презрительно оттопырилась – перед Надеждой была рыжая мегера.

«Ай, молодец! – невольно восхитилась Надежда. – Быстро перестраивается!»

– Чего надо? – нелюбезно спросила рыжая.

– Вот вы, женщина, на меня давеча бочку покатили… – начала Надежда.

– Чего? Какую бочку? – Рыжая зевнула, видно, и правда прикорнула в одиночестве.

– Приревновали ко мне мужа своего, – продолжала Надежда, – а зря, между прочим. Потому что следить за мужиком, конечно, надо, особенно если он у вас такой необузданный…

– Что-то я не пойму, чего вам нужно… – протянула рыжая, – яснее можете выразиться?

– Могу! – с готовностью отвечала Надежда. – Мышей не ловишь ты, вот что. Вот где сейчас муженек твой?

– В сауну пошел…

– А вот и нет! – обрадовалась Надежда. – Муж твой беспутный закрылся в прачечной с кастеляншей Василисой!

– С кем? – Рыжая пошатнулась и едва не вывалилась из окна, но вовремя ухватилась за подоконник.

– Ты русского языка, что ли, не понимаешь? С кастеляншей, говорю тебе!

– Это еще кто такая?

– Ну, которая за постельное белье отвечает.

Расчет Надежды был прост, как грабли, и оттого верен. Коль скоро рыжая хочет казаться всем ревнивой женой, она не может не отреагировать на такое заявление. И точно, рыжая Люся, или кто она там на самом деле, переменилась в лице и сжала кулаки:

– Ну, я с ними разберусь мигом!

И она выскочила в окно, благо было невысоко, и понеслась по дорожке. Надежда едва поспевала за ней, время от времени подавая реплики, уточняющие направление.

– Налево, – запыхалась она, – теперь все прямо, а вот тут можно срезать по тропиночке.

Прачечная стояла в сторонке от жилых коттеджей, небольшой такой домик, увитый диким хмелем. Поблизости никого не было, в чем Надежда убедилась загодя.

Рыжая взлетела на крыльцо и забарабанила в дверь.

– Открывайте! Ну, кобелина, теперь тебе мало не покажется! Теперь я тебя надолго от твоих пакостей отучу!

Естественно, никто ей не открыл, однако изнутри слышались какие-то странные и подозрительные звуки, очевидно, работала стиральная машина.

– Так не пойдет, – Надежда тронула рыжую за плечо, – нужно с тыла заходить.

И повела рыжую в обход. Они пролезли через заросли прошлогодних репейников, Надежда едва не порвала блузку – ту самую, подаренную приятельницей Алкой.

Сзади к домику прачечной примыкало деревянное строение – не то сарайчик, не то веранда.

– Это черный ход… – прошептала Надежда, – открывай потихоньку и не шуми, застанешь их тепленькими…

И буквально впихнула рыжую в дверь. Никакая это была не веранда – просто обычная кладовка, стояли там ведра, метлы, лопата для снега. И не было никакого хода в прачечную, в чем Надежда опять-таки убедилась заранее. Она вообще была женщиной предусмотрительной и очень организованной.

Убедившись, что рыжая на месте, Надежда быстро закрыла дверь и заперла ее на простую деревянную щеколду, какие бывают на деревенских туалетах.

– Эй, ты чего? – Рыжая толкнулась в дверь. – Ты сдурела, что ли? Открой!

– Ничего страшного, посиди тут пока, я тебя после выпущу, – сказала Надежда, для верности подпирая дверь очень кстати подвернувшимся чурбачком.

И удалилась, не слушая возмущенные крики рыжей.