Босс-обманщик, или Кто кого? (СИ)

Михаил затормозил. Взял её за плечи, развернул лицом к себе.

— Придётся соврать. И соврать, как можно правдоподобнее, чтобы Метельская поверила. Потому что если она не поверит, знаешь, что будет? Волконский переспит с ней сегодняшней же ночью. Выиграет это пари, получит от Обабка деньги и укатит назад в Москву, оставив Катю страдать. Ты этого хочешь?

— Нет, — вздохнула она.

Волконский снова целовал Катю. Но у этих, сводящих с ума, обжигающих жаждой большего, поцелуев был горьковатый привкус. Катя шептала о доверии. Чёрт! Она сказала, что верит всему, что Антон говорит. А он лжёт! Когда-нибудь правда всё равно всплывёт. Слишком много людей о ней знают. Радослава или Люся могут случайно проговориться, или кто-то подслушает их разговор, или произойдёт что-то ещё.

Антон поступил подло, усыпив Катю полуправдой. Поступил, как тряпка, боящийся отвечать за свои поступки. В конце концов, мужик Волконский или не мужик?

— Кать, — он отстранился. — Прости. Я сказал тебе не всю правду.

Посмотрел на неё. Сердце болезненно сжалось при мысли, что может потерять свою мисс Настоящую Любовь, если расскажет об этом долбанном пари.

Она посерьёзнела, насторожилась — почувствовала, что сейчас произойдёт что-то, что разрушит момент.

— Я сделал одну мерзкую вещь, о которой страшно жалею. Но прежде чем сознаться, хочу сказать кое-что. Может, засчитаешь это как смягчающее обстоятельство? Я говорил, что подвинулся на тебе — это правда. Меня ни к кому ещё так не влекло. Постоянно думаю, как бы добиться большего. Постоянно в голове картины, как ты становишься моей. Постоянно приходится придушивать физиологию. Но дело не только в этом. Не в физиологии. Я, конечно, и раньше увлекался. Но такого никогда не испытывал. Правда. Не думал, что вообще способен на подобные чувства. Мне нравится в тебе всё. Мне хочется быть рядом. Пусть хоть мир перевернётся, пусть случится зомби-апокалипсис, только быть рядом с тобой.

— Антон, я верю, — в её глазах заблестели слёзы. Она уже догадывалась, что сейчас он скажет что-то ужасное.

Ну, Волконский, давай. Прыгай в эту пропасть. Добровольно в чёрную темноту, в неизвестность, в ледяной холод, который поселится в её глазах, как только она узнает правду. Но она должна узнать. Его мисс Доверие заслужила.

— Это пари с Обабком… оно было… на тебя. Мы поспорили, что я смогу увлечь тебя, даже если буду в образе мелкого офисного планктона.

— На… меня? — её глаза распахнулись так широко. Как будто мир померк, стал в сто раз темнее и тусклее и теперь она плохо видит в этой вязкой темноте.

Антон знал, что будет больно ощущать её разочарование, но не думал, что настолько. Внутри работала камнедробительная машина с бензопилой на пару. Его ломало и кромсало в клочья, и он боялся, вдруг Катя испытывает то же. Как же хотелось прижать её к себе, растопить поцелуем замёрзшие в льдинки слезы, но он не смел. Не имел на это право.

— Кать, прости, — покаянно опустил голову.

Она помолчала немного. Не оттого, что хотела его помучить, просто не могла говорить. Он это чувствовал.

— Антон, уйди… Мне нужно время…

— Кать, пари давно аннулировано. Всё, что произошло между нами, совершенно не касается того чёртова спора.

— Я верю… Просто уйди… мне нужно побыть одной…

Волконский поднялся и пошёл прочь. Шаги давались тяжело, будто идёт босиком по битому стеклу. И чем дальше от неё, тем острее боль. Лучше бы она попросила сделать харакири, чем гнала.

Глава 42. Красиво, как в книгах, или Самое страшное

Михаил подвёл Вику к полянке. Приложил палец к губам.

— Тс-с.

Было очень тихо. Зловеще тихо. У Вики сердце начало выпрыгивать из груди от этой тишины.

— Удачный момент, — прошептал Михаил, понаблюдав немного через просвет в ветках. — Волконский уже ушёл. Метельская там одна. Иди.

Вика никак не решалась. Ей было жаль Катю. Никогда не испытывала по отношению к ней каких-то особых тёплых чувств. Всегда завидовала симпатичным девчонкам. Но в данной конкретной ситуации зависть куда-то испарилась. Что называется — не родись красивой. Уж лучше быть страшненькой, зато не станешь предметом дешёвого пари.

— Ну? — Михаил залез в сумочку Вики и активировал видеокамеру. — Запись пошла. Вперёд!

Вообще-то, идея с записью разговора на камеру ей не очень-то нравилась. Но ради того, чтобы прищучить этого мерзкого Волконского, который использует девушек как игрушки, Вика готова на шпионский поступок.

Михаил коснулся губами её щеки:

— Удачи.

Вдохновлённая поцелуем, она решительно вышла на полянку. Катя сидела на пеньке какая-то индифферентная. Даже не сразу заметила приближающуюся Вику.

— Хорошо, что ты тут одна, мне надо поговорить, — сразу перешла к делу Виктория, как учил Михаил.

— Не сейчас, — мотнула Катя головой.

— Это важно, — Вика села на соседний пенёк.

— Вик, не сейчас.

— Потом может быть поздно.

Вика немножко завелась. Хочет сделать добро, а Катька ещё и сопротивляется, смотрит, как на врага народа. Раздражение помогло сказать фразу, на которую в другой ситуации наверно долго бы решалась.