Босс под Новый Год (СИ)

— Обалдеть! — Я искренне ошеломлена этой новой открывшейся мне гранью мужчины. — Не думала, что ты любишь готовить. И, главное, умеешь. Приятно хоть что-то о тебе узнать.

— Факт номер один: я люблю и умею готовить. Факт номер два: я потрясающий любовник. Ты записываешь? — Смотрит на меня по-хулигански.

— Факт номер три: ты невероятно и просто чудовищно скромен! — смеюсь я, уплетая тост с соленой рыбой и яйцом пашот. — Но с фактом номер один действительно не поспорить — готовишь ты отменно!

Роман тоже смеется, намазывая паштет на кусочек хлеба. Пододвигает его мне, а сам берет второй.

— То есть со вторым фактом ты не согласна? — спрашивает с деланным равнодушием.

Ой, а как напрягся-то! Как напрягся! Даже забавно.

— Что-то уже и не помню, — вредничаю я, не удержавшись.

Ну как его не подколоть? Да в такой момент.

— Напомнить? — он отставляет чашку с кофе в сторону.

Я меряю его взглядом, чувствуя, как внутри поднимается волна желания.

— Это угроза? — смеюсь, хитренько поглядывая на мужчину, а сама тянусь за бутербродом с паштетом и зеленью. — Тогда напоминаю, что нам выезжать через пятнадцать-двадцать минут. Не уверена, что даже самый потрясающий любовник справится за такое короткое время.

Не знаю, почему, но мне безумно смешно и приятно его вот так поддразнивать. И на кухне вдруг становится неожиданно уютно. Словно мы согрели ее выхолощенную стараниями дизайнеров идеальность своим теплом. Расцветили блеском глаз и улыбками.

Этим утром я вижу мир в другом свете. И даже нашу вчерашнюю беседу. Эдакий разговор двух страшно уставших людей. И мои обиды, и его непонимание — все оттуда.

Мужчина и женщина слишком отличаются. Порой кажется, что мы действительно словно с разных планет или даже из разных вселенных. И так, порой, сложно найти точки соприкосновения. Но мы, похоже, делаем успехи. Вот что-то нашли, отыщем и еще парочку.

Но не нужно торопиться. Ни к чему спешка. Мы и так начали очень бурно и не по заведенному порядку.

Испытывая легкий трепет даю Роману ключи и диктую адрес, а также пароль для консьержки. Вместе с наказом привезти пару определенных костюмов и рубашек. А вот когда дело касается белья, я трушу и молчу. Ладно. Это неприятно, но не смертельно. Один день я как-то продержусь. Или сгоняю в обед, если успею.

На работу меня привозят неожиданно рано, и я спокойно поднимаюсь к себе, распечатываю документы, подписываю и отношу в приемную Алексея. А вот договор держу в запертом ящике стола. Хоть здесь все свои, но у меня большой опыт подковерных игр, так что его я передам только лично, из рук в руки. Слишком чудовищная сумма контракта, чтобы оставлять такой важный документ без присмотра.

После третьей чашки кофе я окончательно оживаю и вливаюсь в этот день. А дальше меня ждет сюрприз — Роман привозит мне одежду. Несет ее прямо на плечиках через весь офис! Не скрываясь! Передает ее мне, а темный непрозрачный пакет кладет на стол.

— Не знал, что именно подойдет.

— Заче-е-ем! — слышит он мой протяжно-возмущенный стон в ответ вместо благодарности. А что я еще скажу? Меня же сейчас вызовут на допрос в кухню! Как я буду объяснять его дефиле?

Но, кажется, Романа мое смущение ничуть не расстраивает. Он только жмет плечами и уходит, пожелав хорошего дня.

Заглядываю в пакет и закатив глаза, падаю на диванчик. Внутри мое белье. Несколько комплектов разного цвета. А еще зачем-то носочки. Трех цветов. Одни даже со смешным принтом — голожопым авокадо.

Какой заботливый, блин!

Пережив стресс, я переодеваюсь и сажусь работать. А что еще теперь делать? Не с ума же сходить?

И, вообще, Алина, нужно быть благодарнее. Часто о тебе так заботятся?

Ладно. Скажу ему спасибо. Только попозже. Когда смогу нормально в глаза смотреть.

В обед Василина Федоровна бросает на меня хитрые взгляды, подливая супа в тарелку.

— Ну что, нам ждать приятных новостей? — спрашивает она заговорщически.

— Да вроде все уже знают, договор мы подписали. Все прошло наилучшим образом, — отвечаю, пожимая плечами.

— Я о другом! — ворчливо отмахивается она. — Вы уже целовались?

Вкуснейший суп, ложку которого, я только что отправила в рот, просто вылетает наружу. А остатки попадают не в то горло. Я кашляю, судорожно нащупывая салфетки.

Ну вот! Немного попало на блузку! Придется снова переодеваться!

— Василина Федоровна! — возмущаюсь, едва вернув себе способность говорить.

— Ночь вместе провели, да? — не унимается противная бабка, терпеливо вытирая стол

— Василина Федоровна!!! — Я кричу в голос, выскочив из-за стола.

Кровь приливает к лицу. Я возмущена до предела подобной бестактностью. Как так можно-то? Это уже не мило, не смешно и вообще чересчур!

— Да ну что ты, что ты, милая? Дело-то молодое. Я все понимаю. Вижу ведь, как вы смотрите друг на друга, — бубнит бабуля, понимая, что перегибает.

— Как мы друг на друга смотрим? — возмущенно спрашиваю, оглядывая притихших коллег.