Босс, покажите торс!

– Так с чего ты взял, что мой бывший – профессиональный альфонс? Не тянет он на это высокое звание, уважаемый господин адвокат. Но главное, я не гожусь на роль дамочки, на которой можно нажиться! – я делаю выразительные глазки – что на это возразите, товарищ юрист?

– Элитные альфонсики – да, обычно красавчики модельного типа, – соглашается Говоров.

– Как Ланской, – неожиданно для себя ляпаю я.

Говоров кидает на меня острый взгляд, согласно кивает:

– Примерно такие. Их жертвы – богатенькие, чаще всего одинокие или пожилые дамочки.

– Ну вот! – я назидательно поднимаю вверх указательный палец. – Я сюда вообще никак не вписываюсь. Денег у меня шиш без масла было, когда мы поженились.

– А квартирка твоя сколько на рынке стоит, Амалия Андреевна? – Говоров прищуривается. – Лямов десять – двенадцать?

– Мне обошлась в четыре, я в нее на стадии котлована вложилась. Продала квартиру, что мне государство, как детдомовской выделило, и сделала первый взнос. Потом пахала, как проклятая, ухаживая за лежачими и бегая по клиентам с уколами и капельницами, чтобы ипотеку выплачивать.

– Сколько твой бывший хочет? – Говоров продолжает сверлить меня взглядом.

– Три с половиной миллиона, – буркаю сердито.

– И сколько ты была готова ему отдать, чтобы он оставил в покое твою квартирку? А, Амалия Вересаева? – тон у мужчины делается холодным, словно ему стало противно со мной разговаривать.

– У меня есть полтора, в Америке заработала. Отдала бы все, лишь бы отстал от меня. Решила, что буду считать эту сумму платой за хорошую науку, чтобы больше на такие крючки не попадаться, – отвечаю как на духу: читала где-то, что врачам и адвокатам лучше не врать.

Вячеслав подается вперед, кладет локти на стол.

– Вот тебе и ответ, что с тебя можно взять, Амалия Андреевна, – продолжает назидательным тоном, словно учитель поучает ученика. – Альфонсы, уважаемая леди, разные бывают. Кто-то, имея соответствующую внешность и манеры, работает с элитными клиентками. Кто-то с такими, как ты. Клюет по зернышку – там миллиончик, здесь полмиллиончика, глядишь, на дачку в Испании накопил.

Твой Анатолий Трутнев за последние три года официально женился девять раз и с каждой жены что-то поимел. Я уж не говорю о его многочисленных любовницах, на которых он оформил кучу кредитов. И, кстати, после вашего развода он успел еще раз жениться и развестись.

– Девять раз… Кредиты… Любовницы?! – оторопело хриплю, пытаясь переварить услышанное.

Вячеслав, откинувшись в кресле, насмешливо кивает:

– Угу. И все женщины чем-то похожи на тебя: средних лет, одинокие, нет никого близкого, кто мог бы за них заступиться или вправить дамочке мозги. И все как одна раскошеливались ему на радость.

– Блиин! И я ведь тоже готова отдать ему свои деньги! – я от злости хлопаю себя по лбу. – Может, он гипнозом владеет? Иначе с чего я твердо решила, что заплатить будет самым правильным?!

Вячеслав молчит, просто пожимает плечами. Как раз в этот момент официант приносит наши салаты, и мы беремся за еду.

Заказанный мной «Цезарь» выглядит вполне аппетитно, но я вообще не чувствую вкуса. Машинально закидываю его в рот и жую, а сама верчу в голове полученную информацию.

– Так ты возьмешься за мое дело? – спрашиваю, когда салат доеден.

– Я уже взялся, – Вячеслав отодвигает пустую тарелку и довольно поглаживает подтянутый живот под свитером. – Люблю здешний оливье: нигде вкуснее не пробовал.

– Ты можешь дать мне гарантии?! – спрашиваю настойчиво. Прости, Слава, мне не до твоих гастрономических радостей, я воевать настроилась. У меня мозги на место встали!

– Какие именно ты хочешь гарантии? – из довольного жизнью гурмана Говоров мгновенно превращается в бизнесмена. Подается вперед и упирается в меня немигающим взглядом.

– Гарантии, что этот козел отстанет от меня и моей квартиры. Не будет претендовать абсолютно ни на какое мое имущество. И вообще, забудет, как меня зовут. И кстати, сколько ты с меня возьмешь за свои услуги? – вспоминаю я о самом главном. – А то вдруг мне будет дешевле с Толиком договориться?

На губах мужчины появляется многозначительная ухмылка.

– Нравится мне твой подход к делу, Амалия Вересаева, не скажу, сколько лет, незамужняя медсестра и зеленоглазая блондинка.

Подается вперед и накрывает мою ладонь своей. Медленно проглаживает большим пальцем запястье и, глядя мне в глаза, почти мурлычет:

– Гарантии дам по всем заявленным тобой пунктам. А вот насчет оплаты – предлагаю поговорить об этом отдельно и в другом месте.

14

В офис я возвращаюсь не в семнадцать тридцать, как велел Ланской, а на два часа позже. Честно говоря, после беседы со Славой Говоровым я о приказе явиться к шефу вообще забыла. Потом вспомнила и опять забыла.

Ну а что делать, если клиентка, к которой я поехала после обеда, оказалась той еще стервой? Я уж и так с ней, и эдак… В общем, она все подписала и на все дала согласие, но чего мне это стоило!