Босс преступного мира

Он прошёл в свою комнату, затем бросил меня на середину кровати, где и остался стоять надо мной. Когда он посмотрел на меня, выражение его лица было суровым, он покачал головой. Затем провёл рукой по слегка взъерошенной бороде.

— Нервничаешь, принцесса?

Его интонация была угрожающей, но всё ещё чувственной. Нервозность — даже близко не описывало то, что я чувствовала от этой сюрреалистической ночи. Это был ужасный кошмар, от которого я боялась, что никогда не проснусь.

— А стоит? Это предупреждение?

Он сделал то же, что и раньше, очень осторожно сняв пиджак. Затем кобуру, бросив на меня укоризненный взгляд, когда я с тоской уставилась на оружие.

— Даже не думай об этом, Рэйвен. Я не из тех мужчин, которые славятся терпением. Ты не раз уже испытывала меня. Хотя должен отдать тебе должное за твою способность освободиться от наручников.

В этот момент он заметил предметы из ящика тумбы, которые я свалила сверху на кровать. Тогда выражение его лица сменилось с весёлого на яростное, выражение было более устрашающим, чем всё, что я видела до сих пор. Он сделал один шаг к нему, рывком открыв ящик. Как только он вытащил рамку с фотографией, я почувствовала, что его ярость только усиливается.

Без всякого предупреждения он обхватил меня рукой за горло, рывком поднимая на ноги. В его глазах был такой холод, что я будто оказалась в вакууме, уверенная, что он собирается пустить мне пулю в лоб. Его тело сотрясалось от нарастающего гнева, челюсти были сжаты так сильно, что меня затошнило, хотя было трудно отвести от него взгляд.

Он опустил голову, его ноздри раздувались.

— Очень важно, чтобы мы поладили, Рэйвен, поскольку ты стала очень важна для меня. Я проявляю к тебе вежливость, но будут правила, которым нужно следовать. Ты не будешь рыться в моих вещах. Это понятно?

Всё в этом его заявлении было странным, как будто он планировал держать меня здесь вечно. Конечно, это абсурдно. Он никак не сможет держать меня в плену. В конце концов, меня хватятся. Хоть он и не душил меня, он оказывал достаточное давление, и его рука была такой большой, что я не сомневалась, что он мог бы свернуть мне шею, если бы захотел. На данный момент единственной надеждой, которая у меня осталась, было подыгрывать его бредовому убеждению.

— Да, сэр.

Слово уважения, казалось, смягчило могущественного мужчину. Выражение его лица изменилось, и он ослабил давление, хотя его пальцы по-прежнему сжимали моё горло.

— Хорошая девочка.

От похвалы у меня затрепетало в животе, и от этого меня затошнило.

— Кто она?

Он был застигнут врасплох моим вопросом и несколько секунд водил большим пальцем назад-вперёд по моим губам. К тому времени, как он ответил, моя нижняя губа треснула от давления, которое он оказывал.

— Кое-кто особенный. Кое-кто, кто не заслуживал той жизни, которую она получила.

С этими словами он завладел моими губами. На этот раз поцелуй был всепоглощающим, полным огня и страсти, как будто это было последнее действие, которое он когда-либо совершит. Каждое моё нервное окончание горело, опалённое его горячим прикосновением, моё сердце бешено колотилось от страха и возбуждения, опасное сочетание. Свободной рукой он провёл по моему плечу, покалывающие ощущения продолжались.

Я не хотела потеряться в этом моменте или в этом мужчине, но ему удалось пробудить во мне что-то очень тёмное и чувственное, отбросив слишком много запретов. Продолжая вести по моей руке, перемещаясь на спину, он притянул меня к себе. То, как он двигал бёдрами назад и вперёд, прижимая меня к своей толстой эрекции, было чётким признаком того, чего он хотел.

Я осталась в полном восторге от его сильного поцелуя, дрожа в его объятиях, но влажность и пульсация между моими ногами увеличивались. Безжалостный мужчина был точен в своих действиях, как будто он точно рассчитал всё, что собирается со мной сделать. Когда он схватил меня за футболку, я застонала в поцелуе. Он прижал меня к себе, обхватив мою попку одной рукой.

По мере того, как поцелуй углублялся, а его язык непрерывно перемещался от одного уголка моего рта к другому, я обнаружила, что без всякого принуждения приподнимаюсь на цыпочки. Но когда я обняла его одной рукой за плечи, запутавшись пальцами в его густых волосах, тихий голосок в моей голове отчитал меня за это.

Это побудило меня прижать ладонь к его груди, но это было бесполезно. Он был непоколебимой силой, способной взять то, чего он хотел. И по какой-то безумной причине он хотел меня. Мои нервы были на пределе, но щекочущие ощущения превратились в волну жгучего электричества. Нельзя было отрицать наше влечение или нашу химию. Меня никогда не целовали с такой страстью, никогда так не обнимали. Это было вызывающе во всех неправильных смыслах, но я обнаружила, что отвечаю на его потребности.

Между нами витал безошибочный запах моей влаги.