Босс (СИ)

— Без разницы! Если королева всё-таки опустит свой нос хоть чуть-чуть ниже, то завтра она сможет найти меня у главного входа в аэропорт ровно в девять. Жду десять минут и улетаю. — Небрежно бросаю в ответ, а затем ухожу из оранжереи.

Мне неприятна вся ситуация, что мы снова делили не какую-то объективную или субъективную вещь и даже не чувства. Мы делили друг друга. Порой мне кажется, что я полюбил не просто королеву в красивом купальнике, а девушку, которой лучше быть самой по себе. Она вроде не стремится к полной независимости, но всё равно оставляет какие-то вещи, типа личное пространство, нетронутыми. Мне же в свою очередь необходимо от неё стопроцентное повиновение, мне необходимо полное покровительство, права на её тело, сердце, внимание и это самое личное пространство. Вот поэтому, каждый раз, когда Джессика сопротивлялась, я сжимал её лишь крепче, пока эти сопротивление не стали ей самой приносить боль. Легче было не возмущаться, а попробовать хотя бы раз пойти навстречу. Но… Я буду полным эгоистом, если буду продолжать утверждать, что она ничего для меня не делала. Нет. Делала. Многое! Но этого недостаточно.

Хочет от меня семью, с лёгкостью получит, если перестанет враждовать. Но… Не для неё это. Сколько мы были знакомы, если дело касалось работы, организаторских моментов, наших отношений, Джесс с таким диким неповиновением выпускала коготки. Только зачем вонзать их в меня, когда я могу быть рядом, когда могу принимать её сторону во всех пониманиях, это мне не понять.

Пока упаковка вещей шла своим ходом, всё равно мысли небольшого сожаления проскальзывали. Иногда кажется, что лучше уступить, поддаться её женским капризам, но в этот раз внутреннее «я» было уверенно, что всё сказано и сделано правильно. Раз просила без зеркал и дыма однажды, пусть получает честную, яркую картину. Меня уже не изменить, а уж тем более не подмять под себя, чего возможно подсознательно она бы хотела.

Ночью глаз сомкнуть не удалось, я обдумывал, что она сейчас делает. Ворочается с одного бока на другой, так же размышляя о прошедшем дне? Спит себе преспокойно, решив отпустить меня навсегда? Или собирает вещи второпях, решает последние проблемы, чтобы завтра навсегда улететь вместе? Пусть будет сюрприз с любым исходом. Это либо будет больно, либо сладострастно. Только я готов ко всему. У неё будет десять минут, шестьсот секунд, чтобы поменять наши судьбы, дать шанс. В этот раз ничего не зависит от меня, ведь наши совместные или раздельные жизни зависят от неё.

Только обмануть своё колотящееся сердце было куда труднее, когда по приезде в аэропорт, вещи были выгружены, направлены в багажный отсек частного самолёта. Наручные часы вот-вот должны показать девять утра, но ни одного намёка на её прибытие не было. И это будет её выбор. Но вот нервы мои всё равно шалят.

Перевожу взгляд на своего телохранителя, который достаёт пачку сигарет и быстро оглядывает исподлобья проходящих мимо людей.

— Можно и мне? — решаюсь снова попробовать, ведь говорят, что нервы успокаивает, — Спасибо, Фил… — слабовато улыбаюсь, когда всё же достаю из протянутой пачки одну сигарету. Следом, как только я сую её между зубов, телохранитель, достав зажигалку, делится огоньком.

После первой затяжки я изо всех сил стараюсь не закашляться, как какой-то подросток, но мне кажется, что лицо ужасно покраснело. Нервно гляжу на подъезжающие такси друг за другом, ожидая, что она выйдет из одного, но время утекает. Хотела бы — уже приехала. А это… Глупая трата времени. Её голос застрял в моей голове, она что-то повторяет, шепчет, но мне лишь больно.

— Ладно, пора отправляться. — Тушу сигарету и кидаю в мусорный бак.

А её голос всё так же что-то говорит, повторяет, говорит и повторяет. Это предупреждение? Это знак, что надо остановиться? Или знак, что пора бежать сломя голову? Становится так тревожно на душе. Ощущение, что я теряю её, теряю себя, накрывает полностью. И мне больно.

— Гарри, — доносится её голос. Откуда..? Из собственной головы, которая, чтобы защитить организм, воссоздаёт любимый образ? Или из вне? Наверное, это…

Продолжение следует…