Босс (СИ)

Пустота. Пустота на месте её героя, кумира и защитника. Пустота в груди, разъедающая и завывающая, которая жжёт кислотой. Ещё свежа в памяти последняя улыбка и последние объятия, последний вечер в старом кафе-мороженом и запах табака от его рубашек. А дыра на том месте, где всегда был только он — больше и больше, края кровоточат и забирают воздух. Эми сжимается, горбит плечи, словно в непроизвольной попытке соединить остатки себя обратно. Найти силы жить без недостающего куска. Так и не принимает правды, в глубине души продолжая жить глупой надеждой, что однажды он снова появится, скажет тащить из гаража ящик с инструментами и помажет разбитую коленку.       

Появится единственный и родной папочка, который будет её любить также, как она продолжает любить его. Всегда.

Но это — подделка и иллюзия, затянувшийся фокус с её сознанием. Этот мужчина в итальянском чёрном пиджаке — грязный фальшивый доллар. У него нет к ней чувств. Папа — тот, кто её любит. А он… лишь фигура, на время заслонившая свет разума. Лишь дымка, которую нужно развеять. Два удара пульса, смотря только в непроглядную ночь его чёрных глаз.

— Не подходи! — снова предупреждает она шипением, но Алекс словно не слышит. Или не понимает, что произошло, потому как делает критически ненужный шаг, грозя отравить лёгкие своим запахом шоколада, в котором мерещится кровь.

Уже не думая, лишь в порыве защититься, Амелия вскидывает лезвие и рассекает им воздух, проходясь по мужскому лицу от скулы и выше.

— Чёрт! Эми, успокойся! — грохочет впустую очередной приказ, Алекс морщится и с безмерным удивлением в глазах касается пальцами внезапной глубокой царапины на щеке. В шоке приоткрывает рот, задыхаясь от злости, а Эми довольно ухмыляется: она может. Может сделать ему больно.

— Иди ты нахуй, ублюдок, — победно вздёргивает подбородок, отступая от Алекса на шаг назад. Приставляет нож к собственному горлу, второй рукой нащупывая край чокера. Резким движением, без всякой жалости, разрезает блядский ошейник и швыряет вместе с ножом к его ботинкам, металл стучит о деревянный пол.

Воздух врывается в лёгкие нескончаемым потоком освобождения.

— Запросто, — выдавливает он с тихой угрозой, прижимая рукав пиджака к лицу в попытке остановить кровь, пока она подхватывает с пола свой рюкзак и сумку Ника. — Не надейся, что если уйдёшь сейчас, то через неделю я приму тебя обратно. Потому что ты вернёшься. Я тебе нужен больше, чем ты мне.

Эми больше не слушает — вырваны те ядовитые ростки, что он мог дёргать, манипулируя своей куклой. Молча разворачивается к выходу, ожидая, что он поступит с ней также, как с Ником. Попросту пристрелит ради своей безопасности. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Всегда думает лишь о себе. Но отчего-то Алекс не выхватывает револьвер, позволяя ей подойти к двери. У выхода лежит истекающее кровью тело, которому никто не закроет глаза. Она тихо всхлипывает, крепче сжимая его сумку, в которой должны были остаться ключи от машины. Это её груз и её вина, и сколько бы человек она не убила своими руками, но Николас — тот, кто будет приходить к ней ночами и шептать справедливое слово «сука». Через труп приходится перешагнуть, дрожа от отвращения к себе.

— Прощай, Алекс, — глубокий вдох, и она выходит в коридор, чтобы навсегда исчезнуть из жизни своего Босса.

Уже не своего. Уже не Босса. А просто растерянно смотрящего ей вслед проигравшего в пух и прах аутсайдера.

Эпилог

Я пытаюсь быть безучастным, когда смотрю это чёрно-белое видео на экране ноутбука. В кабинете тихо, привычно булькают рыбы в аквариуме, постукивает о стенки бокала лёд, когда отпиваю виски. А вкуса нет. Чёрт, это же Jim Beam — когда он мне стал казаться помоями…

Наверное, в день, когда получил первый за всю жизнь шрам на теле. Думал, от царапины ничего не останется, но нет. Как будто кожа не умеет затягивать ранки, и потому полупрозрачный след через всю щеку всё равно не проходит. Морщусь, вновь жадно вглядываясь в экран.