Босс знает лучше (ЛП)

Я сдержанно поблагодарила спасителя, Дмитрий Викторович пожал ему руку, и все закончилось благополучно. Не считая того, что теперь, наверное, я никогда больше не смогу посмотреть в глаза своему боссу. Впрочем, нет. Один раз это сделать все-таки придется.

Отзывчивый Алексей вызвался доставить нас в гостиницу. И это тоже было очень кстати. Я тут же прыгнула на переднее сидение — чтобы не находиться рядом с начальником. Это было бы просто невыносимо.

Но мое везение закончилось сразу же, как только мы выбрались из машины Алексея и вошли в холл гостиницы.

Дмитрий Викторович ухватил меня за плечи и мягко, но уверенно развернул лицом к себе.

— Инна, может быть, мы все-таки обсудим то, что случилось? Или вы и правда теперь собираетесь от меня прятаться?

— Я… — смотреть в глаза босса было невыносимо, но я это сделала. — Простите, но я не могу. Может быть, вы отпустите меня. Домой… Я хочу уехать.

Уехать и разобраться, что происходит в моей чертовой голове! И ведь это уже даже не психоаналитик! Это прямой путь к психотерапевту!

— У меня там… — я не договорила.

У меня там жених, о котором я совершенно не помнила этой ночью.

— Хорошо, — сказал босс. — Отправляйтесь домой.

Вот так просто? Почему-то я почувствовала глубокое разочарование. Оно омыло сердце холодной волной, вынуждая плечи окончательно сникнуть. А на что я, собственно, рассчитывала? Что он будет уговаривать меня остаться? Глупо.

— Пересчитывать коробки уже не придется. Местный филиал ждут кое-какие кадровые потрясения, но с этим я вполне справлюсь сам. Так что вы правы, отправляйтесь домой в офис, будете держать круговую оборону и объяснять всем, почему начальство отсутствует.

Он улыбался своей обычной улыбкой, будто подписывал молчаливое согласие считать инцидент исчерпанным.

— Спасибо.

Я даже толком не знала, за что говорю спасибо. То ли за то, что отпускает меня из командировки на день раньше, то ли за то, что не настаивает и не обсуждает то, что произошло сегодня ночью. Не заставляет меня краснеть и сбивчиво объясняться.

Собраться было нетрудно. Поменять билет — тоже. Я выехала из гостиницы пораньше. Лучше уж проторчать полдня в аэропорту, чем быть приглашенной, к примеру, на обед (заботливый босс запросто мог решить, что питание подчиненной — это зона его ответственности) и там опять чувствовать себя так неловко, что хуже не бывает.

Я летела в самолете, надеясь, что все, что произошло в этом провинциальном городке, где-то там и останется. Как там говорится? Все, что происходит в Лас-Вегасе, остается в Лас-Вегасе?

Но, как ни странно, оно не хотело оставаться. Воспоминания лезли в голову непрошенно и настырно. Ведь это я думала, что все — сон. Боже, какая глупость…

А Дмитрий Викторович? Нет, не тот, который мне снился, а настоящий? То, как он целовал меня, то, как он меня касался, то, как у меня от этого перехватывало дыхание… Все это тоже было таким настоящим, таким естественным…

А еще я вспоминала мелочи. Какие-то обрывки, на которые раньше и не обратила бы внимания, а теперь… Вот он усаживает меня поудобнее в самолете, помогает разобраться с ремнем. Вот пропускает вперед или предлагает кофе. Да бог с ним, с самолетом. Не в этой же поездке он стал таким предупредительным! Ведь если вспомнить то, что было раньше…

Вот я задерживаюсь с важными документами во время обеденного перерыва, а он, глядя так строго, выпроваживает меня вон: «Инна, вы должны обедать вовремя. Падающие с ног от усталости и голода сотрудники — это совсем не то, что улучшит имидж нашего предприятия».

Или вот это: я забираю со склада бумагу для принтера, и мы с ним случайно сталкиваемся в коридоре. И он выхватывает у меня тяжелые пачки: «Вы сделаете мне большое одолжение, если впредь будете заказывать все необходимое на складе и неукоснительно требовать, чтобы это вам доставляли».

То, что я принимала за строгость, выходит, было заботой? Такой ненавязчивой, что я просто умудрялась ее не замечать? Чего еще я не замечала? Может быть, чего-то важного?

Самолет приземлился поздно, но домой я попала еще позже.

Попросила таксиста остановиться за пару кварталов и прошла пешком, хотя гулять среди ночи, волоча за собой чемодан на колесиках, наверное — не лучшая идея. Неужели дело в том, что мне просто не хочется возвращаться в дом Вадика? Я переделала в этой квартире абсолютно все, от пола до потолка — но стала ли она по-настоящему моим домом? И мужчина, с которым я прожила все это время, стал ли он мне по-настоящему близким? И что вообще такое — эта настоящая близость?

Глупости все. Просто бредовые размышления от усталости. Вот сейчас я вернусь домой, обниму своего жениха — такого привычного и родного, и вся эта нелепая история тут же выветрится из моей головы. И в самом деле, как страшный сон. Сон, который пока никак не удавалось забыть.

Я поднялась на лифте, тихонько открыла ключом дверь, вошла в привычную прихожую и замерла от неожиданности.