Боссов сын, или Я принимаю бой!

Я подумала минуту, качая головой. Отказ института сотрудничать с «Рек-про» – это такая мелочь, она ничем толком нам и не поможет… Если только просто насолить, хотя бы в ничтожной детали. Подчеркнуть, кто в городе считается лидером рынка. Но клиентов это не вернет.

– Ладно, я поговорю с матерью, – ответила после раздумий.

Стас вдруг рассмеялся – слишком громко, а для уставшего мозга и тихие звуки отдаются звоном в ушах.

– И что она ответит? Или ты знаешь свою мать хуже, чем ее знают все остальные? Декан, который рвет и мечет, чтобы пристроить каждого своего троечника без зазрения совести, вдруг ни с того ни сего вспомнит о совести? У нее ж никаких моральных ориентиров, если речь идет о паре мест для практики!

Я скривилась, признавая:

– Скажет, что я мелю чушь. Максимум, потребует от этого твоего Жильцова что-то еще. И своего добьется. Потому что войны на рынке ее не касаются, а защита дипломов – в конце каждого года…

– Вот и я о том же! – он воскликнул, указывая пальцем на запыленный плафон. Точно, надо будет как-нибудь их помыть. – Потому я и начал с того, чтобы срочно влюбить ее в отца. Ненадолго, потом отвадим. До свадьбы не дойдет, не волнуйся.

– Строго говоря, я не об этом волнуюсь. Стас, помнишь, я две минуты назад называла тебя неадекватным придурком? Должна признать, что тогда еще…

– Да подожди ты! – он перебил. – У них отличные многолетние отношения, взаимоуважение, но дружба дружбой, а студентики студентиками! И только любовь творит чудеса. У влюбленного человека мозг напрочь отказывает, чувство самосохранения исчезает, а работа идет лесом. Нет иного способа, чтобы она забыла о своей должности! Надо только подтолкнуть ее в нужном направлении!

– Ага, несколько лет назад они не сошлись, но стоит нам с тобой немного подтолкнуть – и хрясь, моя мама уже не декан, а обезумевшая романтичная тетка в ожидании одобрения своего властелина.

Я издевалась и подчеркивала это тоном, но Стас не заметил:

– Именно! Тогда они не сошлись – мы с тобой мешали. А теперь сделаем вид, что уже повзрослели! И некоторое время будем скрывать, что это не так. Сегодня вечером приходите к нам на ужин. Мы с тобой работаем вместе, коллеги не разлей вино, а ты и маму прихватишь. Что странного в том, чтобы я пригласил коллегу на ужин?

– С мамой? – я думала, что моя бровь выше подняться уже не может, но ошибалась.

– А что такого?

– В самом ужине ничего плохого не вижу. По крайней мере, не помешает напомнить маме, что они друзья, и пусть Борис Игнатьевич сам расскажет о действиях «Рек-про» – от него прозвучит убедительнее. Вполне возможно, что она и сама не захочет связываться с такими людьми.

– Ну да. Твоя-то не захочет… Мы не можем ставить на такую темную лошадь.

– Кто лошадь?!

– Фигура речи. В общем, план утвержден.

– Нет! Не буду я участвовать в идиотизме под названием «преврати декана в марионетку», тем более, что ничего не сработает!

– Будешь! Пусть не ради нас или себя. Отомсти мерзавцам ради Насти! Или тебя ее слезы не тронули?

– Настя бы от такого разговора еще раз прослезилась. Стас, у тебя от недосыпа голова совсем отказала, хотя и раньше с ней было не все гладко. Проспись! Предполагаю, что тебе это часто говорят, но я совершенно искреннее настаиваю – проспись!

Сама не заметила, как начала кричать. Стас изобразил, что его дернуло от звука, и завалился спиной на кровать. А через пару секунд выполнил приказ. Уж не знаю, притворялся или нет, но засопел вполне правдоподобно.

Я его несколько раз потыкала ногой, а потом отмахнулась. Придумал тоже, стратегии какие-то строить, когда мы даже сидя шатаемся! Залезла на другую сторону кровати и через полминуты провалилась в глубокий сон.

Глава 11. Среди нас есть товарищ, который нам вовсе не товарищ

Пробуждение было неприятным – Стас подтянулся выше и сопел мне в ухо. Я глянула на часы и заорала:

– Подъем! Ужин-то во сколько?

Он ответил, не открывая глаза:

– Давай завтра. Врагам же тоже нужно выспаться, прежде чем мы сотрем их с лица земли…

– Да хоть никогда! Но маме я все-таки позвоню и расскажу о ситуации.

Стас почти сразу сел, подперев подушкой спину, и потребовал:

– Звони. Только на громкую связь включи.

– Это еще зачем? – Мне скрывать такой разговор было незачем, просто удивилась.

– В твоей лояльности я убедился, но хочу и ее точку зрения из первых уст услышать! Ну и чтобы ты знала, что я услышал. Тогда, возможно, и наши с тобой переговоры будут проходить проще. А то я тебе об одном, а ты мне о другом, хотя уж в ненависти к «Рек-про» мы должны быть не то что на одной стороне, а на одной баррикаде!

Пожала плечами. Будет очень кстати, если мама Стаса шалопаем между делом обзовет.

Она приняла вызов почти сразу, и после коротких приветствий я перешла к делу:

– Мам, а может, нам к Стрельцовым как-нибудь на ужин наведаться? Я со Стасом в одном отделе работаю, а вы с Борисом Игнатьевичем о делах поболтаете в неформальной обстановке…

Удивило меня то, что она не переспрашивала – с чего вдруг такая идея, а отрезала сразу:

– Никаких ужинов. Сейчас это неуместно, доча.