Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)

— Не говори, чего не знаешь! — мрачно отрезала я. Терпеть не могла никогда этих глупых ярлыков. Улыбнулась малышу в коляске — сразу “Ты будешь отличной матерью”. Трижды “Ха”! Жизнь штука странная и непредсказуемое. Могла ли Ангелина, имеющая любящую семью вырасти кукушкой?.. Каковы шансы, что брошенная Кристинка станет наседкой?..

— Ты и Лерка — лучшее, что я видел, — судя по тону он шутил и не пытался подмазаться. Даже ближе подобрался и меня к себе подтянул, но я была на взводе и повела плечами, чтобы избавиться от хвата:

— Ну Лерка… Я ей подружка, а не мать, — проворчала, копошась в мыслях. — Веришь нет, но дружить с детьми очень-очень просто… Стоит поговорить с ними, как с взрослыми, и они тут же встают с тобой на одну ступень. И не они становятся как ты, а ты как они… — разжевала, как видела ситуацию. — Она же со мной “играет”. Только и всего.

— Ты говоришь глупости, она тебя любит… — он ещё не договорил, а я уже качала головой:

— Она считает, что я её подружка! — перебила Рому. — Напарник по игре в мамонтёнка, а мама ей — Ангелина, и это никто не изменит!

— Не хочу о ней… — отрезал недовольно Кирсанов и откатился на другой край постели, всем видом показывая, что эта тема закрыта.

— Ром, — протянула мягко и к нему подалась, нагло уместив руку с головой у него груди и пристально посмотрела в глаза: — Надо!

— Она тебя обработала, — уличительно кивнул Кирсанов. — А ты наивная и веришь всей херне, которую она придумала. Это её излюбленная манера. Мифами и байками нашу жизнь разукрасить, да по всем углам меня монстром называть и главным лицедеем.

— А вот и неправда, — робко улыбнулась я. — Ром, она о тебе ничего плохо не сказала. Наоборот… — Кирсанов на меня так посмотрел, что я набралась смелости и продолжила:

— Она тебя чуть ли не в ранг богов возводит. И грехи свои понимает. И неправоту…

— Да ну? — поморщился Роман, но слушать продолжал. — Тактику сменила?

— Почему ты не дашь ей шанса объясниться с тобой?

— Давал, несколько раз. Ровно столько, сколько посчитала возможным для собственного достоинства и чувств, ну и для безопасности Лерки.

— Она её очень хочет узнать.

— Не сомневаюсь.

— Ром, — протянула молебно. — Ангелина правда хочет наладить отношения. Она… чёрт, ты хоть знаешь, что её тётка таблетками поила?

— Эт которая Аделин Владимировна? — остро на меня глянул Кирсанов.

— Не знаю, — дёрнула плечами, — но я так поняла, что тётка у неё одна. И та ещё су*а.

— Так и думал, что Ангелина пошла в неё, — буркнул Рома.

— Возможно, но твоя бывшая по глупости велась на её козни. А тётка надоумила её на многое. А Ангелина… — я запнулась. — Я много конечно не знаю, с вами знакома только-только, но мне она показалась искренне сожалеющей. Согласись, бывают у нас у всех какие-то обстоятельства… — опять замялась, не зная, как вернее мысль донести. — Меня вспомни. Я к тебе подослана была… Даже замуж собиралась за Макса, но ты ведь меня простил… А по сути даже не выслушал оправданий.

— Они мне не нужны. Я либо верю, либо нет. Ангелина растратила лимит.

— Ром, она не в себе была, депрессия…

— Ой, не начинай. Это всё бред..

— НЕТ! — моё восклицание оказалось слишком громким, Рома даже отшатнулся. — Почему мужчины предпочитают не верить? — я наверное горячилась, зато внимание Кирсанова было полностью на мне.

— В то, что у женщин БЫВАЮТ послеродовые депрессии? Или в то, что порой гормоны реально влияют на психику? — не преминул уточнить Рома. — Как по мне она была просто не готова жить с нами. Семьёй!

— Что за деление на чёрное и белое? — обида взяла. — Или что, либо здоров, либо псих? Знаешь, я никого не оправдываю, но давай чисто гипотетически… — не собиралась сдаваться, хотя бы пока не озвучу всё, что у меня кипело. — Я забеременею, а после родов испытаю шок. Тут и депрессия. Психоз. Ты что, отведёшь меня к врачу или скажешь, что я прикалываюсь?

— Ты не такая…

— Не какая? — вторила удивлённо. — Не женщина, в смысле? Или что, депрессии меня обходят стороной? — меня реально разрывало от негодования. — Ох… — отлепилась от Кирсанова и категорично взмахнула руками: — Вот потому не хочу иметь детей! И вообще, не готова к отношениям…

— И почему? — приподнялся на локтях Рома, пиля меня вопрошающим взглядом. — Потому что боишься депрессии?

— Потому Что Боюсь Мужчин, — голос был куда холоднее, чем я рассчитывала. — Мой отец не был опорой матери. А он сильный, военный, офицер. Макс — не был опорой мне. Пытался, но как-то слишком уж на меня “заваливался”. У меня ощущение, что одной проще.