Бот

Тимур поднес к цилиндру пистолет. Дуло тут же прилипло к нему.

— Да нет, работает. — Парень выпрямился. — Кажется, она чистая.

— Отпускай, — нехотя процедил Хедхантер.

Тимур выключил генератор и, нажав кнопки, отстегнул наручники. Лаура гладила майку, не зная, что делать дальше.

— Вставай, чего расселась? — обратился Тимур к Лауре.

Еще не веря, что все закончилось, психиатр поднялась и встала за спиной у Тимура.

— Рино, — спокойно заговорил Алан, — я понял, что вы делаете. Я тоже чист. Проверьте меня. Только не стреляйте.

Хедхантер кивнул на кресло. Алан, демонстративно держа руки за головой, подошел, сел и сам застегнул браслеты на ногах и левой руке. Тимур пристегнул ему правую руку и включил магнитное поле.

— Как вы узнали, что кто-то из наших запустил в себя агентов? — Алан говорил спокойно, без напряжения.

— Никто не вводил нанороботов специально. — Тимур был почти уверен, что инженер не инфицирован, а потому отвечал на вопрос, хотя особого желания разговаривать у него не было. — Боты заразили экипаж, который вез Емельянова из Антофагасты.

— Это многое объясняет, — поднял брови Алан.

— Это объясняет все. Кроме того, сегодня ночью выяснилось, что эта фантастическая четверка успела заразить еще кое-кого. Вот нам и пришлось устроить инспекцию.

— Понимаю. — Алан окинул взглядом всех находившихся в лаборатории, отметил, что не хватает Емельянова, Кацуро, Ребекки и Ральфа, но вслух ничего не сказал.

Ничего не произошло, Алан прошел проверку. Осталось двое: Оскар Штаерман и Готто.

— Готто, — позвал Хедхантер. Гереро не отреагировал. — Давай в кресло.

Африканец опустил руки, повернулся и смиренно пошел к креслу. Близость Алана и Лауры придавала Тимуру уверенности. Возможно, чрезмерной уверенности.

Чернокожий наемник молча опустился в кресло. Тимур отвел правую руку с «береттой», а левой собирался вложить руку Готто в наручники. В последний момент Тимур отметил, что африканец держит руку как-то странно — над браслетами, не опуская ее вниз. Как будто колеблется. Тимур поднял глаза и… побледнел, увидев, что перед ним уже не Готто. Еще секунду назад лицо гереро было равнодушным. Глаза — спокойные и сдержанные. А уже сейчас на Тимура уставилось обезумевшее существо, белки глаз которого стали дьявольски черными от прихлынувшей крови.

Программист попробовал схватить Готто за предплечье, чтобы хоть одну руку приковать к стулу. Зарычав, монстр вскочил и врезал Тимуру в челюсть. Парень плюхнулся на пол. Африканец выбил из руки Тимура пистолет и потянулся к его горлу.

Забыв о Штаермане, Рино направил «ремингтон» на своего вояку, но выстрелить не рискнул, так как мог убить троих: Готто, Алана и Тимура.

— Алан! — вскрикнул программист, призывая на помощь американца.

Гереро выпятил задницу и на четвереньках нависал над Тимуром, вцепившись в кадык. К счастью, Алан быстро сориентировался. Замахнувшись, как футболист, он сзади ударил Готто ногой в пах.

Боты ботами, а основных физиологических принципов никто не отменял. Если лицу мужского пола заехать в пах, реакция, как ни крути, будет предсказуемой. Что бы там ни засело у него в голове.

От удара из носа чудовища брызнули сопли. Африканец взревел и ослабил хватку. Тимур тут же сбросил его с себя, а Алан нанес ему второй удар ногой в живот. Из губастого рта вылетел хриплый кашель вперемешку с кровавой слюной. Украинец вскочил на ноги. Они с Аланом вдвоем схватили скорчившегося Готто, усадили его в кресло и застегнули браслеты на руках. Заковывать ноги не пытались: чернокожий брыкался и неистово рычал.

Тимур метнулся к пульту управления «креслом искупления». Ударил тыльной стороной ладони по кнопке пуска, а потом повернул регулятор «H field[114]» до отметки «max».

Готто выгнулся, заскулил и вцепился в поручни, словно через него пропустили электрический ток. Напряглись все мышцы его тела. Из носа и сквозь стиснутые зубы хлынула кровь. Пуговицы на рубашке отлетели, и обнажилась грудь — кожа была густо покрыта гнойниками. Глаза Готто выпучились и вертелись независимо друг от друга. Скулеж постепенно перерастал в визг. Однако когда вой стал уже нестерпимым, он вдруг оборвался. Готто внезапно обмяк, словно сдулся. Мгновенную тишину в лаборатории нарушал только пчелиный гул магнитных катушек.

Тимур нажал кнопку выключения.

— Фу, — выдохнул Алан, проведя руками по лицу, — вот так номер.

Лаура Дюпре глуповато моргала и без конца утирала рот пальцами.

— Посмотрите, — несмело подходя к мертвому гереро, сказал Тимур.

Голова Готто приобрела грушевидную форму. Лоб и виски провалились, утончив верхнюю часть, а скулы и челюсти налились, как будто заплыли жиром. Прежние черты лица угадывались с трудом. Из-под век вытекала кровь. Тимур, преодолевая отвращение, прикоснулся к голове мертвеца. Лоб прогнулся, как будто был из ваты, а на месте прикосновения остался вогнутый след. «Груша» чавкнула и еще больше распухла внизу.

— Бе-е, — поморщился парень, показывая язык, — оно студенистое, как желе…

Голова стала мягкой, как сдутый футбольный мяч.

— Что с ним произошло? — поморщился Алан.