Ботан

— Если ты не перестанешь орать всеми возможными матами, то мне придётся вытаскивать тебя из обезьянника.

Его ошарашенное лицо стало мягче и красные пятна злость стали спадать.

— Извини, — тихо сказал он мне. — А ты сделай все, что хочешь, но что бы мелкую отдали нам. Иначе я сделаю с тобой все, что недавно сказал.

О, Господь! Пороховая бочка, ей богу.

Нет, то, что он так борется, очень радует, он сам к Миле прикипел. Но тут везде камеры напичканы и обернётся это явно не в нашу пользу.

— Пошли, — приказал он, я встал со стула и шёл за ним молча до самой парковки.

— В воде что-то было, да? — удивительное спокойствие наполнило каждую клетку, и сердце уже не так громко стучало.

— Да, — открывая дверь и садясь в машину, ответил он.

— Что мне делать, Стас?

Он вырулил с территории судебного учреждения.

— Нам. Что нам делать, — нервно посмотрел на меня. — Сколько раз повторять?!

— Я на нервах, мог бы и не упрекать в оговорке.

— Это не оговорка. Ты мне не доверяешь. Ты ведь думаешь, что в один день я поступлю с тобой по-свински. Так?

Я отвернулся.

Думаю! Я и сам бы с радостью избавился от этих мыслей, но они все лезут в голову, не давая покоя. Откуда мне знать, что завтра Стас не перейдёт кому-то дорогу, и он пошлёт меня в одно место?!

77

— Я, собственно, так и думал, — сделал он вывод из моего молчания.

— Прости, но… — договорить я не успел, так как автомобиль резко вырулил вправо и затормозил.

— Тём, — развернулся ко мне и взял моё лицо в ладони, — такое больше не повторится. Я никому не позволю встать между нами. Чего бы этого не стоило. Сдохну, но больше ничего подобного не наговорю.

— Сдохнуть не надо, иначе я тебя убью.

Он усмехнулся.

— Ты меня понял?

Я кивнул.

— Выкинь эту хуйню из головы раз и навсегда.

— Попробую.

Мне самому хочется. Я не виноват, что обидные слова, которые он сказал мне в больнице, как заезжая пластинка проносятся в моей и так напичканной проблемами голове.

— Без попробую. Обещай, что здесь и сейчас эта тема закрыта, — потребовал он.

— Хорошо. Обещаю, — дал слово и себе, и ему.

— Молодец, — поцеловал в губы страстно. — Я уже думал, что придётся донести до тебя ремнём.

Внизу живота тут же сладко потянуло.

— Э-э-эм… Беру свои слова обратно, — выпалил я.

— Да ты просто похотливое животное, — засмеялся он и завёл машину.

— Это ты меня таким сделал.

Паника и переживания ушли. Его речь и то, что он подмешал в воду, сделали своё дело.

— Я? — с наигранным удивлением показал пальцем на себя. — Да я просто ангел.

Я прыснул от смеха.

— Да уж.

— Не переживай, ночью я тебя накажу.

Вот что он делает? И так внизу все в боевом состоянии.

— Мелкую уложим, и я достану самый жёсткий ремень.

Упоминание Милы убрали улыбку с лица, что не осталось незамеченным Стасом.

— Эй, не кисни. Мы её не отдадим, — положил руку на моё колено, сжал не больно и бросил в меня мимолётный взгляд. — Я обещаю.

Его обещание дало надежду. Я верю, он что-то придумает, и Мила останется с нами.

78

Стас

Я накрыл Артёма одеялом и вышел из спальни. Заглянул к мелкой и улыбка сама появилась на лице. Лежит на спине, раскинув руки и ноги как звезда. В розовой пижаме она выглядит как сладкая вата. Удивительно, как такой маленький человек может вместить в себе столько любви. Захватила моё сердце своим вниманием, заливистом смехом и миленьким личиком.

Не думал, что такое возможно в принципе. Никогда не думал о будущем или о семье, а уж тем более о детях. Но то, как ребёнок способен на чувства, не требуя ничего взамен, это просто невероятно. Он любит безоговорочно, ему всё равно, кто ты, какой ты человек, как ты выглядишь, или какое говно ты натворил за свою жизнь.

И как мне допустить, чтобы мелкую отдали в какой-нибудь гадючник? Артём этого не переживёт, да и я сам не смогу уже. Слишком привык к мирным вечерам, когда мелкая выжимает из меня все соки. Или суматошным утрам, где после завтрака можно смело вызывать отряд спецов по уборке. Но как говорит Тёма, ей нужно самой всему учиться.

Артём уснул, так и не успев получить от меня своё наказание. Успокоительные, что я подмешал в воду, и напряжённость этого дня подействовали. Я знал, что он на взводе с утра, что переживает, подготовился. Он стал слишком чувствителен. Не знаю, что именно из грёбаного ассорти событий на это повлияло, но это факт.

Мелкая осталось на мне сегодня. Это было… Непросто, особенно, не простое дело с памперсом. Меня чуть не перекосило, пока мелкая давилась смехом. Смешно ей, а как же, стою в ступоре, морщусь, держу эту бомбу двумя пальцами, не зная, как действовать дальше, а она хохочет на весь дом.

Противно, тошно, рвотных позывов не было, или что там говорят мужики?! Было страшно, что не справлюсь с таким, казалось бы, лёгким делом. Но я справился. Хотел дать Артёму поспать, а то последние дни перед судом он почти не спал. Я ещё и искупал её, накормил, правда после ужина пришлось посетить ещё раз ванную, но не страшно. Уснула она быстро, видимо батареи разрядились. Я герой!

Вышел на крыльцо дома и перезвонил отцу.

— Стас, — сразу же ответил он. — Как дела? Как суд? — абсолютно искренне спросил отец.