Ботан

В драке Зиг мулиняшку не проверял, зато однажды саданул кулаком по классной двери и пробил в ней дыру. Шум был, искали хулигана, только где ж его найдёшь? Чтобы такую дырку просадить, топор нужен, а у Зига — ничего, кроме мимимишной мулиняшки.

День Зиг избыл с большим трудом. У ребят из класса дома крутые компы с игрушками, интернет, а у Зига — хрен с маслом. Телефон у него самый простой, с каким на люди и показаться стыдно. Так Зиг его дома оставлял, чтобы маманька не названивала. А то она считает, что телефон нужен, чтобы она могла Зига контролировать. Весь класс ходит со смартфонами, один Зиг, как нищий. От маманьки допросишься, денег у неё вечно нет. Зиг включил телек, пощёлкал программами — всюду какая-то мутотень.

Всё-таки, какая сволочь ботан! Ведь всё из-за него! Вот бы на ком мулиняшку испытать, чтобы не смел приставать по ночам.

Зиг быстро оделся и вышел на охоту. Поспел как раз вовремя: четвёртые классы выходили из школы. Где ловить ботана Зиг уже знал и подкараулил пакостника на лестнице его дома. На парадной там стоял домофон, но такие мелочи для Зига не преграда.

Разукрашен ботанчик был на славу. Глаз у него заплыл ничуть не хуже, чем у Зига, но рассмотреть фингал было затруднительно, поскольку забинтовали ботана словно раненого красноармейца. И примочка была на глазу цвета собачьей мочи.

При виде Зига ботан попятился и, кажется, попытался бежать. Зиг мигом догнал его и ухватил за ухо, совсем как маманька, когда у неё ещё хватало сил воспитывать Зига.

— Ты опять за своё? Мало получил?

— Пусти! — пропищал ботан.

Ага, даже не отнекивается, знает кошка, чьё мясо съела!

— Я тебя так пущу — костей не соберёшь, — продолжая выкручивать ухо, процедил Зиг. — Если ты, падла, ещё раз попробуешь мне присниться, я с тобой такое сделаю: в морге от страха плакать будут! Понял?

— Я же ничего…

Зиг на мгновение отпустил ухо и левой рукой хлёстко шлёпнул ботану по губам.

— Не чевокай!

Ботан рванулся было наутёк, но Зиг мигом перехватил многострадальное ухо.

— Стоять! А то я тебя одной левой…

Зиг произносил гордые слова, стараясь не вспоминать, как лупил его ботан во сне, не оставляя ни малейшего шанса хоть как-то защитить себя. Зато теперь, всё, как доктор прописал: действительно Зиг его одной левой делает. На правой руке, угрожающе занесённой для удара, красовалась чёрная кожаная перчатка, в которой уютно свернулась мулиняшка.

— Ты всё понял, или тебе ещё объяснить?

Почему-то ботан не плакал, а глядел с нескрываемой ненавистью. Потом выкрикнул:

— Я тебе ещё не так приснюсь!

Такого беспредела Зиг не ожидал. Бывают вещи, которых нельзя терпеть никогда и ни от кого.

Зиг саданул ботана с правой, не в глаз — чего в повязку лупить? — а в умный лобешник, чтобы в следующий раз думал, что можно говорить, а что нельзя.

Ботан, даже не икнув, повалился на пол.

«Нокаут, — резюмировал Зиг. — Хрясь — и в грязь!»

Наверху хлопнула дверь. Пора делать ноги.

Зиг выскочил из парадняка и побежал, стараясь уйти подальше, пока не попался никому на глаза. С опаской подумал: «А вдруг на двери стоит камера наблюдения? — но тут же успокоил себя: — Да ну, они никогда не работают. А хоть бы и работала, не станет же полиция просматривать запись из-за того, что какой-то сопляк нажаловался».

Маманьки ещё не было дома. Зиг выволок из холодильника кастрюлю, похлебал ледяного супчика со склизкими клёцками. Ничего не скажешь, хороша хозяйка, сын копыта с голодухи отбросит, а она и не заметит.

Делать было нечего, и Зиг снова попёрся на улицу. Своих искать не стал — стрёмно с разбитой мордой. Потусовался в парке на скамеечке. Надо же, бред какой — тусоваться в одиночку, сам с собой!

Потом, хотя время было детское, нехотя пошёл домой.

Маманьки по-прежнему не было, но на кухне объявились два полиэтиленовых мешка с какой-то хавкой. Значит, приходила и тут же куда-то умотала. Не хватает только, чтобы его искать.

Зиг разворошил пакеты, поморщился при виде морковки — за кролика она его, что ли, держит? — нашёл упаковку сосисок, срубал сырьём, даже без хлеба. Задумался, что бы ещё употребить, но тут хлопнула дверь, — вернулась маманька.

— Слава богу, живой! — это она вместо «здрасьте». — Ты где был?

— Гулял.

— Тебе было сказано — дома сидеть! Я уже в школе была, все дворы избегала, не знала, что и думать. Шляешься незнамо где, а тут маньяк объявился. В соседнем доме школьника убили, такого же, как ты. Вчера тоже пришёл из школы избитый, а сегодня прямо в подъезде ему чем-то тяжёлым по голове ударили. Сейчас в коме лежит.

— Так это не убили, раз в коме, — проговорил Зиг, стараясь не выдать себя дрожью в голосе. — И вовсе он не такой, как я. Он, кажись, в четвёртом классе, а я в восьмом.

— Считай, что убили. Придёт в себя или нет, этого никто не знает. А ты мне зубы не заговаривай, отвечай, кто тебя изукрасил?

— Говорят тебе — никто!

— Ты мне врать не смей! Всё равно в милиции разберутся, там придётся отвечать.

— Никакой милиции больше нет, — зло поправил Зиг. — Теперь у нас полиция. А она откуда узнает?

— Я заявление написала, что тебя тоже избили.