Ботаничка

— Я тебе сразу показывать не стала. Ты и так перепугана. Теперь знаешь: видимость жизни. Прости, Анечка, ничем я тебе помочь не смогу. Иди, скоро темнеть начнет. Моя подружка тебя вокруг деревни проводит. Так-то быстрее доберешься.

Ане захотелось подойти, прижаться к тете Саше, как в детстве, когда теплее этих объятий ничего не было. Та как услышала, подняла руку в отвращающем жесте. Иди!

Желтопузик свернулся за порогом в солнечном пятнышке. Когда Анна вышла, змея распрямилась и легко заскользила по траве. Без тяжелой сумки, без необходимости все время смотреть под ноги, дорога показалась легкой. Анна как бы летела над травами. Никаких кочек или колдобин. Дорожка легла зеркалом.

Человек-дуб ждал у ворот базы, что называется, чернее тучи.

— Стоять!

Анна остановилась, змея тоже, но не уползла, наоборот, встала на хвост, будто приготовившись драться. Дуб заметил рептилию и отступил в сторону, давая дорогу.

— К берегине ходила? — тихо спросил, когда Анна с ним поравнялась.

— Это моя тетя. Все думали, что она уехала. А она тут.

Анна заревела. Шла боялась, увидела начальника охраны, приготовилась отбиваться, и вдруг разом пролилась слезами — так стало их жалко. Жалко своей жизни, которая уже никогда не вернется в прежнее русло. Не будет больше Анечки с фунтиком карамелек. Теперь всегда при воспоминании о детстве перед глазами будет вставать край рваной кофты из-по которого торчат мертвые ребра.

Ее обняли твердые осторожные руки. Анну трясло, она никак не могла остановиться. А дуб гладил ее по голове и что-то нашептывал, шелестел, ожидая пока не кончатся слезы.

— Уже почти стемнело. Ни тебе ни мне тут оставаться нельзя. Иди в дом.

— А вы?

— Я своих соберу, и в рощу. С девчонкой что делать будешь?

— Отпущу. Тетя Саша сказала, ничто ее не удержит. Пусть идет. Так лучше будет для всех.

— Не боишься, что увидят, как ты сама ей двери открыла? Я сейчас камеры отключить не смогу.

— Не боюсь.

— Скоро проверяющий пожалует. Дождись, пусть он решает. На него вся ответственность ляжет.

— Мне все равно! А девочку я отпущу, пока она с ума не сошла. Пусть к русалкам идет.

В кухне грохотало. Ксения колотила чем-то железным в бронированное кухонное окно. Анна распахнула дверь. Входную она тоже закрывать не стала. Калитка стояла нараспашку.

Ксюха развернулась от окна. Волосы у ее стояли дыбом. Майка и джинсы оказались изодраны и изрезаны. В руках девушка сжимала огромный тесак.

— Отпусти!!!

— Иди. Иди, слышишь? Я тебя не буду останавливать. Только умоляю, не задерживайся. Беги!

Нож выпал у Ксюхи из рук. В глазах на мгновение прояснилось, но они тут же подернулись дымкой. Анна едва успела отскочить. Девчонка вылетела из кухни, пробежала коридор, вырвалась на улицу и дальше, дальше в сумерки. На волю.

Ноги стали будто свинцовые. Анна кое-как доплелась до ворот, заперла их, закрыла ключ-картой входную дверь и пристанывая как старуха зашаркала в ванную. Одежду до последней нитки и босоножки она сняла, сложила в пакет и крепко завязала. От них как будто исходил запах тления. Ничего подобного скорее всего и не было. Но Анне стало спокойнее. Пребывая в некоем отупении, она пошла в душ и простояла под горячими струями не меньше получаса.

* * *

Она находилась в центре, очерченного мелом круга. По спирали летели и завивались вверх формулы и уравнения. Все время мелькало что-то знакомое, но бензойное кольцо на глазах разрывалось, обрастая радикалами, а простейшее уравнение из школьного курса физики, получая переменную, вырастало до размеров вселенной, на периферии которой по внешнему кругу скакали Полинка с Сивухой в компании мелких чертенят. Рогатый недомерок нес орифламу, пытаясь ею вытолкнуть из формулы интеграл. Русалки кружили на пределе видимости. Среди них танцевала Ксюха в рваных джинсах. Налетевший шквал вырвал древко из рук мелкого беса, оно зацепило вселенную, от которой начали отделяться строчки, складываясь в подобие лестницы. Нижняя ступенька вплотную легла к нарисованному кругу и начала его теснить. Анне оставалось все меньше и меньше места. Она уже встала на цыпочки, когда по лестнице к ней спустился Борюсик, взял за руку и выхватил из спасительного круга. Мир символов обрушился ей на голову. Стужа сковала тело. Твердые кристаллы воздуха забили горло…

За окном полыхало. Ливень хлестал по железной крыше базы, периодически переходя на градовую дробь. От грома тряслись стены. Оконные шторы свились в два спиральных жгута и мотались, будто танцующие змеи. Анна сползла с кровати, кое-как добралась до окна и захлопнула створку. Стало немного тише. Весь пол оказался залит водой. Она прошлепала до шкафа, достала стеганное одеяло и замоталась в него, пытаясь согреться.

Вспомнился сквознячный полустанок, страх от сознания, что может легко тут замерзнуть, и неожиданное спасение. Кто был тот человек? Куда он делся. Электричка уехала без него. Анна потом еще какое-то время просыпалась по ночам от воспоминаний. Даже звонила кому-то… кому? Ах, да — Максиму. Был какой-то Максим…