Ботфорты капитана Штормштиля

Тошка еще раз посмотрел на свет свою находку. Это надо же такое!

Он уже вспомнил все, что когда-либо читал о бутылочной почте. Ведь без нее не обходилось ни одно порядочное морское путешествие. Каррамба! Где же взять штопор? Ну, где взять штопор, тысяча чертей?!

…Этот совершенно необычный день начался с того, что Тошка спозаранку пришел в Старую гавань. В ней было тихо и безлюдно. Только Ерго возился возле своей лодки.

— Здравствуй! — крикнул он Тошке. — Давно тебя не было. Ты что, болел?

— Нет, — ответил Тошка. — Я не болел.

— Давай толкнем лодку, — попросил Ерго. — Надо веники проверить, рачки нужны.

Тошка знал, что креветок ловят, опуская с вечера на дно моря большие веники из папоротника или бамбуковых веток. Рано утром их осторожно достают и вытряхивают забравшихся туда рачков.

— Поплывешь со мной? — Ерго бросил в лодку пустую корзину.

— С удовольствием!

— Тогда садись на руль.

Ерго греб стоя, упираясь коленом в банку, не вынимая весел из воды. Они словно сверлили ее широкими лопастями, и лодка шла вперед бесшумно и ровно.

Впереди показались поплавки из кусков пробки. Ерго, осторожно перебирая мокрую веревку, достал первый веник.

— Ты тряси, — сказал он. — А я пока другой подниму.

Креветки дождем сыпались в корзину, толкались прозрачными хвостами. Тошка запустил ладонь в скользкую шевелящуюся массу, уколол пальцы об острые, как иголки, шипы.

— Работай, играться потом будем! — крикнул ему боцман.

Достали второй веник, за ним третий, четвертый. Корзина была почти полной. Креветки копошились в ней, выпрыгивали на мокрые стлани. Тошка поднял одну и, разломив, высосал студенистую мякоть, холодную и солоноватую на вкус.

И тут он заметил бутылку, которая плыла у самого борта лодки, важно покачивая узким горлышком. У Тошки перехватило дыхание. Он попытался поймать ее, но она выскользнула из пальцев. Тогда Тошка с размаху накрыл бутылку подсачником.

— Что, рыба глушеная? — спросил Ерго.

— Нет. Бу-бутылка!

— Зачем тебе бутылка?

— Она запечатанная! В ней, наверное, записка! Понимаете, записка!

— Ну и что?..

Ерго отнесся к находке довольно равнодушно. Он ничего не слыхал о Джоне Франклине. И вообще его больше интересовали креветки. Надо было обтрясти еще три веника.

— Дома почитаешь, — сказал боцман. — Сейчас давай держи лодку, чтобы ее не крутило ветром..

И вот теперь Тошка сидит во дворе своего дома в беседке и думает о том, где бы ему раздобыть штопор.

«Надо было взять у Ерго бебут[9] и расковырять пробку. Он у него длинный и острый. А теперь думай вот…»

Решение пришло неожиданно. Ну, конечно, как это он сразу не догадался! Тошка завернул бутылку в газету и выбежал на улицу. Вскочив в проходящий мимо автобус, он доехал до Турецкого базара. В знакомой закусочной было совсем немного народу. Шипели на плите пенерли, пахло хлебом и кислым вином.

— Дайте мне, пожалуйста, штопор, — сказал Тошка усатому официанту.

— Э, дарагой! Приносить свой вино запрещаем. — Официант грозно шевельнул усами. — Хочешь пить — пожалуйста: «изабелла» есть, другой вино тоже есть.

— Я не пить! Она пустая. Мне только пробку вынуть.

Официант покрутил бутылку в руках. Посмотрел ее на свет, встряхнул.

— Что там такой?

— Задачки по алгебре, — соврал Тошка. — Контрольная работа у меня.

— Переэкзаменовку имеешь? — сочувственно спросил официант.

— Да, да, переэкзаменовка у меня.

— Ма-ла-дец!..

Он неторопливо ввинтил в пробку штопор. Зажал бутылку между колен и поднатужился. С легким щелчком пробка вылетела из горлышка, и записка выпала на стол.

— С тебе рубль, — сказал официант.

Тошка высыпал на стол горсть мелочи и выбежал из закусочной. За углом, в маленьком сквере, он сел на скамейку и дрожащими руками развернул записку. В правом ее углу твердым угловатым почерком, ярко-красными чернилами было написано: «Старая гавань. Нашедшего прошу вручить лично шкиперу А. Тополькову»…

Тошка глянул на подпись, и поникшие от жары, ободранные мальчишками пальмы, качнувшись, поплыли у него перед глазами. В конце записки стояло размашистое и четкое: «Твой преданный друг Штормштиль, капитан клипера «Фантазия», 21 августа. На траверсе мыса Горн».

Глава 10. Кофейня на Трапезундской улице

Ерго сидел в кофейне на Трапезундской улице. Он был весел и горд. На его столике рядом с маленькой кофейной чашкой стояла бутылка вина. Боцман наливал из нее всем желающим. Каждый второй завсегдатай кофейни держал в руках газету. В ней был напечатан портрет Ерго. В мичманке, в синем кителе, на котором блестели три ордена и четыре медали. Рядом с фотографией крупными буквами было написано: «Боцман Халваши остается в строю».

В очерке рассказывалось о Старой гавани, о сотнях тонн металлолома, которые направляются из ее ворот на металлургические заводы, и об инвалиде войны, делающем свое, очень нужное людям дело. Вспоминалось и о том, как воевал Ерго. С первого дня войны и до осени 1944 года, до того пасмурного, туманного вечера, когда был потоплен немецкой подводной лодкой военный транспорт «Крым».