Ботинок (СИ)

- Моё... мой, - ответила Кристина. - Дома он совсем не пьёт, а здесь дорвался... не знаю, прямо, что нашло, - бегло отвечала Кристина, выставляя вперёд свой живот.

Командир сделал вид, что беременность в этом деле ничего не значит, но голос его всё же стал мягче.

- По прибытии, - сказал командир, - вынужден сдать Вашего мужа в полицию.

- А потом?

- Протрезвеет, отправим обратно домой за ваш счет. Еще и штраф заплатите. Предупреждаю, в Москве мы подадим в суд за хулиганство с причинением физического вреда стюардессе.

- Ну, это вы зря, товарищ командир. Совсем это ни к чему, - взмолилась Кристина. - Он когда трезвый - хороший, добрый. Честное слово. Он не хотел стюардессу обижать. Пожалуйста. Не отправляйте нас домой. Я моря никогда не видела. Он больше не будет. Честное слово!

- Детский сад какой-то! Раньше нужно было думать, - сказал командир и что-то шепнул стюардессе. Та согласно кивнула головой.

Кристине показалось, будто начальник сказал:

- Оставьте этого урода, пусть катится к чертовой матери!

* * *

Автобус, развозивший российских гостей из аэропорта Пхукет по гостиницам, находился в пути полчаса. Гид Джейтус на плохом русском языке объяснял особенности отдыха в Таиланде. Гид поинтересовался, есть ли вопросы. Вопросов оказалось много. Особенно усердствовал Силкин. При этом он задавал вопрос, не дослушав ответа на предыдущий. В конце концов, гид умолк.

- Чего же ты, узкоглазый, заглох? - улыбнулся Силкин. - Мы такие деньги отвалили за путёвки, а ты, жёлтая обезьяна, разговаривать не желаешь!

За Джейтуса вступилась женщина, сидевшая впереди Силкина.

- Послушайте, нельзя ли немного помолчать?

- Это кто там вякает? - приподнялся Силкин.

- Я не вякаю, а говорю, - ответила женщина. - Деревня!

- Что! Что ты сказала! А ну-ка!

Силкин и в трезвом состоянии приходил в бешенство, когда его обзывали "деревней", а уж по пьяному делу и говорить нечего: он буквально взрывался, и удержать его было невозможно.

Силкин сорвался с места, тучей навис над смелой женщиной. У Кристины не хватило сил его остановить. В ужасе она закрыла лицо руками.

- Это ты, что ли, тут выступаешь?- брызгал слюной Силкин. - Проститутка!

- Если я одна, это не значит, что меня можно оскорблять, - с вызовом ответила женщина. - Посмотрела бы на Вас, если бы со мной был муж.

Силкин побагровел, выпучил глаза и заскрипел зубами:

- Да, ты знаешь, кто я такой! Я твоего мужа... в пыль... Тебе - конец!

- Ой-ой, напугал, алкаш проклятый! Житья от вас нигде нету, - сказала женщина. - Отвали, деревня. У тебя изо рта воняет.

- Что-о! - заревел Силкин и поднял кулак с явным намерением опустить его на голову бесстрашной женщины.

В этот момент водитель нажал на тормоз. Силкин с поднятым вверх кулаком завалился между кресел. По инерции его потащило вперед, и он, как на конвейерной ленте, проскользил до передней площадки в ноги гиду Джейтусу. Автобус набрал скорость и поехал, мощно урча мотором и размерено покачиваясь на незначительных неровностях дороги.

Некоторое время Силкин лежал не шевелясь. С криком "Убили!" Кристина бросилась к нему. Только по прошествии некоторого времени Силкин начал проявлять признаки жизни: еле заметно шевельнул рукой, открыл глаза, заскулил по-собачьи.

- Звери! Чуть человека не убили! Павлуша, Пашенька, сильно ушибся? Сможешь подняться?

Кристина сделала попытку поднять его на ноги.

- Отставить, - сквозь зубы процедил Силкин.

- Вставай, мой хороший, мой золотой, мой бриллиантовый, - ворковала Кристина.

- Отвали!

- Что же ты, так и будешь валяться на проходе?

- Так и буду.

Силкин нашёл глазами гида Джейтуса и произнёс:

- Ты - труп.

Гид ответил дружелюбной улыбкой и помог Силкину подняться. Остаток пути до гостиницы Кхао-Ланг Силкин простоял на передней площадке, не спуская глаз с Джейтуса.

На выходе из автобуса Силкин попытался ударить гида, но тот ловко опустился на колено и снизу произвел короткий хук в живот. Силкин сложился пополам и, хватая ртом воздух, восторженно прохрипел:

- Ловко! Уважаю!

Двое маленьких тайцев, без видимых усилий, за руки и за ноги внесли Силкина в номер и, как мешок, бросили на кровать.

- Сволочи! Гады! Всем конец!- просипел он и вновь вырубился.

Кристина решила раздеть Силкина. Из кармана брюк выпала пачка долларов. Кристина подняла деньги. Уголок верхней стодолларовой банкноты был заклеен бумажкой. Кристина обмерла. Она узнала банкноту. Она сама её заклеивала и вместе с другими деньгами, вырученными от продажи мишелевых машины и дачи, спрятала за унитаз. Это означало только одно: Паша нашёл свёрток с деньгами. Любимый обманул ее! Он наглым образом тратил ее денежки! Сволочь! Ворюга!

Кристина долго всматривалась в родное лицо, пытаясь найти в них ту черту, которая выдала бы его изначально воровские наклонности, но не находила. Даже в пьяном виде Паша был для нее невероятно красив и привлекателен.

Что же теперь делать? Ясно одно, бросить эту тварь с сильными руками она не сможет, но и жить с ним по-прежнему тоже, видимо, не получится.

- Что же ты наделал, гад ты этакий? - поголосила она, и поцеловала в губы, безмятежно спящего Пашеньку.