Ботоксные дневники

Жак и сам выглядит неплохо. Кудрявые волосы подстрижены короче, чем раньше, но взгляд глубоких карих глаз все такой же пронзительный. К тому же он, очевидно, достаточно долгое время провел в Кот-д'Азуре, о чем свидетельствует его ровный бронзовый загар, и, конечно же, одет в накрахмаленную белую сорочку от «Тернболл и Ассер», выгодно оттеняющую смуглую кожу, — прямо как в старые добрые времена. Тело у него крепкое, без капли лишнего жира, этого неизменного спутника среднего возраста. Оценил ли он мою не менее стройную фигуру? Надеюсь, мне удастся избежать прикосновения его рук к моей талии и он не поймет, что такого потрясающего эффекта я достигла, втиснувшись в утягивающий пояс от «Сакс». Говоря по правде, мне немного трудно дышать, но я благодарю Бога, что сейчас по крайней мере не носят корсетов. Хотя, черт возьми, особой разницы не вижу.

Жак легкой походкой идет к бару, чтобы взять бокал с вином, и метрдотель тут же ведет нас сквозь толпу элегантно одетых мужчин и женщин к столику на двоих, на котором стоят зажженные свечи.

— Потрясающе, — говорю я, как всегда пораженная умением Жака безупречно обставить сцену.

— Для тебя — все, что угодно, — отвечает он, когда мы усаживаемся рядом на бархатную банкетку. Как мне кажется, слишком близко друг к другу, чтобы чувствовать себя непринужденно.

Но тут приносят «Шато-Марго», и Жак поднимает бокал:

— За то, что мы снова вместе — и там, где нам и следует быть!

Мы чокаемся, и я делаю глоток.

За то, что мы снова вместе там, где нам следует быть? Неужели я только что за это выпила?

Эй, не стоит так спешить. Я еще не готова к серьезным отношениям.

— Итак, — задаю я самый скучный вопрос на свете, — что ты делаешь в Нью-Йорке?

— Занимаюсь бизнесом и наслаждаюсь жизнью, — отвечает он. — С бизнесом уже покончено, а наслаждение — это ты.

Жака не так-то легко поставить в тупик. Кроме того, я начинаю вспоминать, как это приятно, когда с тобой флиртуют. С тех пор как представитель «Федэкс» сменил маршрут, никто даже не пытался это делать.

— Я скучал, — продолжает Жак, — и каждый день думал о тебе. Прошло столько времени, но ты всегда со мной.

Такие приемы в духе старых кинофильмов всегда действовали на меня безотказно. Я чувствую легкий трепет — это забилось мое сердце или я просто проголодалась? Может, съесть пока кусочек хлеба? Черт бы тебя побрал, Жак! Именно такой трепет я ощутила и в тот первый день. Но больше этот номер не пройдет.

— Ну и как ты поживаешь? — Я изо всех сил стараюсь вернуться на землю. — Я почти ничего о тебе не слышала.

— Сейчас расскажу. С бизнесом полный порядок. Ну а с остальным?.. Я получил суровый урок. Как я был глуп, топ amour! У меня была ты — любовь всей моей жизни, но я тебя потерял… Да, мне нравились и другие женщины, — добавляет он таким тоном, словно речь идет о круассанах, — но я никого не любил так, как тебя.

Жак никогда не отличался умением вести светскую беседу. И как ни странно, это тоже напоминает мне о прежних днях. Однако я не сомневаюсь, что в промежутке между мной и девушками-круассанами он наверняка говорил такие же слова кому-то еще.

— Разве ты не женился во второй раз?

— Женился, но это совсем другое. Ничто не может сравниться с тем, что было у нас с тобой.

Следует ли мне оставить эту тему? Пожалуй, если выпить еще вина, я смогу сдержаться. Но кое-что все же необходимо прояснить.

— Как это произошло? Ты встретил молодую красивую женщину и не смог устоять?

— Нет, просто я был stupide[22]. Когда ты ушла, я… Как бы это тебе объяснить? Я вновь почувствовал себя холостяком. И какое-то время мне это даже нравилось. Ну а потом перестало нравиться. Три года назад мы поженились, а недавно я развелся. И вот опять оказался в Нью-Йорке. Ну а теперь ты расскажи мне свою histoire[23].

Что ж, я предвидела этот вопрос и не поленилась специально для Жака составить собственные «Конспекты Клиффа»[24] — о том, как я счастлива и как прекрасна моя жизнь. И ничего другого он от меня не услышит.

— Мне было очень одиноко, — слышу я свой голос. Боже! Это не те слова, которые я приготовила. Откуда они взялись? — То есть я хотела сказать совсем другое, — быстро добавляю я.

— Все в порядке. Я понимаю, — говорит он и берет мою руку.

Но он не может этого понять, потому что я и сама не понимаю ничего, кроме того, что сижу рядом с Жаком в «Балтазаре», он держит меня за руку и наши колени соприкасаются.

Наконец мы делаем заказ. Старательно жуем пережаренный и непомерно дорогой эскалоп. Смотрим друг другу в глаза — конечно же, задумчиво. Болтаем о былых временах, вспоминая только те дни, когда были безмятежно счастливы. Жак воскрешает в моей памяти круиз по Эгейскому морю, когда мы каждую ночь танцевали на палубе при полной луне. Я всегда хотела спросить, как это ему удалось сделать так, что луна была полной целую неделю. Но сейчас не самое удачное время. Не стоит поднимать этот вопрос теперь, когда мы так нежно улыбаемся друг другу и не переставая бормочем о том, как прекрасна была когда-то наша жизнь.