Ботоксные дневники

И они, судя по всему, не отказываются. Оглядев зал, я убеждаюсь, что он полон знаменитостей или тех, кто считает себя таковыми. Среди присутствующих — ведущие «Фокс ньюс», несколько комедийных актрис, чрезвычайно популярных в семидесятые, и дама, рассказывающая о погоде на местном телеканале. Казалось бы, такие люди должны делать инъекции ботокса в конфиденциальной обстановке, а не на публике. Оказывается, нет. В наши дни самый верный способ попасть на обложку «Пипл» — это сообщить всему свету, что вы сделали пластическую операцию. Чуть-чуть менее эффективные, но почти столь же популярные методы — принять участие в двенадцатишаговой программе лечения от секс-зависимости и воспользоваться услугами суррогатной матери — причем лучше всего, если она родит вам сразу тройню.

Вскоре Люси возвращается в сопровождении симпатичного доктора в очках, рубашке-поло и кашемировом пиджаке. Это, судя по всему, герой дня. И одет он именно так, как положено. Если у вас удаляют аппендицит, один вид хирургической пижамы придаст вам уверенности в благополучном исходе операции. Однако для дорогостоящих косметических процедур необходимо совсем другое — безупречная внешность и сшитый по индивидуальному заказу костюм.

— Джесс, дорогая, познакомься с нашим замечательным доктором Хербом Парнеллом, новым другом всех девушек.

— Очень приятно, — произносит он, внимательно глядя на меня, и протягивает руку. У него длинные изящные пальцы, и карьера пианиста подошла бы ему куда больше. Хотя, может, и нет. — Люси сказала мне, что вы девственница.

— Естественно, в том, что касается пластической хирургии, — поспешно добавляет подруга.

Доктор Парнелл окидывает мое лицо профессиональным оценивающим взглядом.

— Даже если для вас это первый раз, не думаю, что возникнут какие-то трудности, — заявляет он, беря меня за подбородок. — Чуть-чуть ботокса на лоб, немного симетры под скулы. И пару инъекций космодерма — чтобы разгладить мимические морщинки вокруг глаз. Вам повезло, ваше лицо еще не слишком пострадало. Две, максимум три дюжины инъекций — и мы с этим покончим.

Покончим с чем? С любым напоминанием о том, что сорок лет не двадцать и в этом нет ничего страшного? У зрелого возраста есть неоспоримые преимущества — мудрость, опыт, но мы почему-то не хотим, чтобы они оставляли след на наших лицах. И как, скажите, мы сможем состариться красиво и с достоинством, если будем все время проводить в кабинете пластического хирурга?

— Для чего мне инъекции под скулами? — спрашиваю я доктора Парнелла, невольно заинтересовавшись. — И что, вы сказали, нужно туда колоть? Звучит как венерическое заболевание.

— Симетру. В последнее время я предпочитаю ее, — охотно объясняет он. — Абсолютно безвредный препарат. Представляет собой измельченные клетки человеческой кожи. Правда, существуют некоторые трудности с ее получением, поскольку кожу берут у трупов, но мы прилагаем все усилия, чтобы получить разрешение на ее производство в Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами. Моя самая большая мечта — со временем использовать донорский материал.

Отличная мысль! Кто откажется пожертвовать собственной кожей, чтобы избавить ближнего от тягот жизни с морщинами?

— А мне доктор порекомендовал артефилл! — Люси чуть не лопается от переполняющего ее энтузиазма. — Он действует дольше, чем обычный коллаген, и содержит акриловые частицы.

— Эти частицы стимулируют выработку кожей собственного коллагена, — объясняет доктор Парнелл. — Правда, здесь есть одна проблема. Иногда частицы проступают через кожу, особенно если она очень тонкая.

— У меня такой проблемы не возникнет, — самоуверенно заявляет Люси. — В моем бизнесе с тонкой кожей не выжить.

Видимо, мы слишком надолго завладели вниманием доктора и писателя, потому что в следующую минуту к нам подплывает Далия Хаммершмидт. Это миниатюрная женщина с пышной прической, неестественно высокой грудью и огромным количеством бриллиантов, которые, вероятно, весят больше, чем она сама. Собственническим жестом Далия обнимает доктора Парнелла за талию.

— Как дела, Херб? — Миссис Хаммершмидт говорит с безупречным нью-йоркским акцентом, который свидетельствует о том, что сама она не имеет прямого отношения к «старым деньгам», а лишь вышла за них замуж. — Как всегда, превосходно?

— Да, великолепно, — отвечает доктор, широко улыбаясь. Он прямо-таки расцветает, польщенный ее вниманием, и его плечи еще больше распрямляются.

— Всем известно, что ты лучший специалист в своей области, ведь правда? — спрашивает она, стискивая его руку и слегка прижимаясь к нему.

— Вы слишком добры, — отвечает он с напускной скромностью, но ее слова явно доставляют ему удовольствие.