Боттичелли

Будь это не нынешний правитель Флоренции, может быть, совершенный им поступок и не вызвал бы такого возмущения — в богатых флорентийских семействах случалось всякое. Но недаром прадед Пьеро завещал всем Медичи блюсти совет Аристотеля «ничего сверх меры»! Флоренция взвилась от негодования, когда в одно прекрасное утро Паоло Орсини по приказу Пьеро заточил в городскую темницу его кузена Джованни ди Пьерфранческо деи Медичи. Это было слишком: во-первых, у Пьеро не было права использовать городскую тюрьму в личных целях, а во-вторых, не в традициях города вовлекать власти в семейные дрязги — их полагалось решать в тесном кругу, а инцидент действительно не имел никакого касательства к делам Флоренции. Начала всё ссора из-за того, что Пьеро на одном из балов стал слишком назойливо приставать к даме сердца Джованни. Слово за слово, тот дал ему пощечину и в результате оказался в тюрьме. Флорентийцы возмутились: Пьеро ведет себя как новоявленный Нерон, которому не помеха узы родства, а тем более законы и традиции города. Настоящий тиран, мнящий, что ему все позволено! Пьеро пришлось оправдываться: Джованни, оказывается, поплатился не за пощечину, а за сколачивание заговора против него и Флоренции. Он-де вел переговоры с французами и предлагал им напасть на республику. Довод малоубедительный и не умиротворяющий накаленные до предела страсти — ведь сам Савонарола нарек Карла новым крестоносцем, бичом Господа, избранным избавить Италию от Александра и вернуть Церкви ее истинное предназначение. Пришлось снова пойти на попятную и освободить кузена.

Доля истины в обвинениях Пьеро, очевидно, была. Готовя поход на Италию, Карл наводнил ее своими соглядатаями, которые шныряли повсюду, в том числе и во Флоренции, вынюхивая, что может ждать французское войско за Альпами. Естественно, они беседовали со многими, кто был связан с политикой и пользовался влиянием, а Джованни был одним из таких людей. Однако обвиняя его в тайных переговорах с французами, Пьеро скорее хотел припугнуть истинных заговорщиков. Опасность грозила ему не со стороны Джованни, который, как бы он ни относился к кузену, не мог предать его в силу принадлежности к клану Медичи да и в правители не лез. Кознями против Пьеро занимались другие люди.

В состав двух делегаций, которые Синьория направила в Лион, где находился Карл, чтобы обсудить с ним вопросы прохода французов через Тоскану и заручиться расположением короля, были (естественно, без ведома Пьеро) включены люди, которые клялись ему в верности, а на деле стремились свалить его: в первую — Пьеро Содерини, во вторую — Пьеро Каппони. Пока другие члены делегаций вели разговоры о том, сколько войск пройдут через флорентийскую территорию и каким образом Карл может оказать поддержку Пьеро для укрепления его власти, эти два посланца при тайных встречах с королевскими советниками говорили прямо противоположное. Они информировали французов, что флорентийцы стремятся избавиться от Пьеро, поэтому Карл поступит разумно, если не станет оказывать ему помощи во время неизбежного народного восстания. Памятуя об интересах республики, заговорщики просили Карла не вмешиваться в предстоящую борьбу, так как флорентийцы сами управятся со своим тираном. А если Карл сочтет нужным поддержать народ Флоренции, он мог бы закрыть в Лионе и других городах филиалы банка Медичи. На первый взгляд такая просьба казалась более чем странной, но по трезвому размышлению все становилось на место: возможно, во Флоренции и возникло бы какое-то недовольство против французов, но оно было бы несравнимо с недовольством против Пьеро, который якобы не сумел найти с королем общий язык.

Переговоры с флорентийцами подтверждали донесения агентов, направленных в Италию: в городе не все ладно, власть Пьеро и его авторитет призрачны, своим неумелым тиранством правитель лишь раздражает подданных. Проповеди Савонаролы, в которых он славит Карла как освободителя, уже подготовили почву, чтобы французов встретили как друзей. Тогда с Флоренцией можно поступать так, как заблагорассудится: она слаба и не окажет никакого сопротивления. Вскоре поступили сведения, что вину за изгнание флорентийцев из французских владений действительно возложили на Пьеро, а закрытие банка в Лионе существенно подорвало его и без того расстроенные финансы. Поползли слухи о предстоящем банкротстве семейства Медичи. В планы итальянской кампании поэтому были внесены изменения: ее стало возможным осуществить уже осенью 1494 года. Перейдя Альпы и пройдя через земли миланского союзника, французы могли зазимовать в Тоскане, а весной будущего года продолжить поход на юг.