Боттичелли

Но насмешки — это еще полбеды: против обессиленной и разоренной Флоренции начались интриги. В итальянских землях она оставалась единственной союзницей Франции, которая, кажется, и думать забыла о ней. Скрытую борьбу против Флоренции и Савонаролы начал великий интриган Лодовико Сфорца по прозвищу Моро (Мавр), бывший друг Карла. Он забросал Рим посланиями, в которых предупреждал папу, какую опасность для Церкви таят в себе Флоренция и ее проповедник, писал даже о том, что Савонарола сам хочет сесть на престол святого Петра. Напуганный папа решил действовать более энергично, пока не стало слишком поздно. Он направил Савонароле бреве — личное письмо, — в котором просил его прибыть в Рим и там «выявить волю Божью», разобравшись, кто прав, а кто виноват. Но друзья предупредили фра Джироламо: если он отправится к папе, его намерены или убить по дороге, или же сразу по прибытии заточить в мрачный замок Святого Ангела. Савонарола сказался больным и не поехал.

17 февраля 1496 года он произнес одну из самых горячих своих проповедей, еще более страстно бичевавшую священнослужителей и еще беспощаднее осуждавшую их пороки. И хотя имя Александра в ней не было прямо названо, но имеющий уши, да слышит. Во Флоренции стали ждать ответного шага папы. Он оказался совершенно неожиданным: по совету некоторых прелатов, считавших, что подачка заткнет любой рот, Александр предложил Савонароле кардинальскую шапку и должность епископа Флоренции. Хитрость была шита белыми нитками. Фра Джироламо, к великому удовольствию своих сторонников, публично ответил папе: «Я не стремлюсь ни к шляпе кардинала, ни к митре епископа. Боже, я жажду лишь того, что ты дал своим святым — мученичества. Прошу тебя, дай мне красную шляпу, но красную от крови!»

В это же время Савонарола начал переписку с Карлом VIII, в которой предлагал ему созвать Всекатолический собор для отстранения Александра от папского сана. Во Флоренции монастырем Санта-Кроче вскоре было получено очередное бреве папы с требованием доставить ему «некоего Джироламо», впавшего в ересь, и запретить ему читать проповеди. Фра Джироламо проигнорировал запрет, а выдать его папе во Флоренции мог бы только безумец. Какими бы ни были сомнения в пророчествах монаха, отправить его в Рим никто не решился бы — его бы растерзали на куски. Любовь простых горожан к своему проповеднику, казалось, была непоколебимой.

Тогда Александр прибегнул к более испытанному и простому методу: он двинул на Флоренцию свои войска под командованием Орсини с целью овладеть городом, навести там порядок и восстановить у власти Пьеро. Наемники дошли до Перуджи, остановились там и стали дожидаться, когда к ним присоединится Болонья, согласившаяся принять участие в этом предприятии. Болонцы, однако, колебались. Орсини ждал, пока у него не вышли все деньги, а так как ни от Медичи, ни от папы он не получил ни дуката, то отбыл в Неаполь, а Пьеро возвратился в Рим, где предался таким кутежам, что они затмили даже кардинальские оргии.

Да, непростым выдался этот 1496 год! Господь словно насылал на город одно испытание за другим, видимо, стремясь убедиться в готовности его граждан к возвращению в истинную веру. Не успели улечься страхи перед нашествием Орсини, как Флоренцию посетила новая беда, на сей раз более грозная — «черная смерть». Во всех церквях усиленно молились, устраивали шествия, давали обеты — вроде бы пронесло, чума свирепствовала недолго и жертв унесла не так уж много. Братьев Филипепи бедствие обошло стороной, но, вернувшись с загородной виллы, они недосчитались некоторых соседей.

Хотя большинство горожан пока еще верили Савонароле, но сомнения в его всемогуществе уже были посеяны: что же происходит, действительно ли он наделен даром провидения и божественной силой, если что ни день, то новая напасть, а жизнь год от году становится все хуже? В октябре пришла новая беда: войска императора Максимилиана по договоренности с венецианцами вошли в Пизу, а флот Венеции блокировал устье Арно. Над Флоренцией нависла опасность голода, так как прекратился подвоз хлеба, а ее собственные владения были вконец разорены. Савонарола решил провести 30 октября крестный ход и молебствия о ниспослании чуда. Действительно, только вмешательство высшей силы могло теперь спасти город.

Сандро участвовал в этом шествии и вместе со всеми истово молился о спасении Флоренции. Они проходили по площадям и улицам, и те, кто уже потерял веру в силу флорентийского пророка, насмехались над ними и бросали в них грязью. «Беснующиеся» — так стали называть тех, кто, отвергая Савонаролу, желал возвращения к старым порядкам. Они действовали теперь совершенно открыто, не боясь наказания, ибо их ряды с каждым днем росли. Более того, они уже проникли в Большой совет и Совет восьмидесяти и получили возможность выручать своих друзей из беды.