Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион

Лэвквист был специалистом по части черных ходов и тайных помещений. Он, в сущности, являлся великим инспиратором, который заставлял других выполнять всю черную работу. Как оба магазина, где продавались картофель, белые кочны капусты и двухкроновые вязанки мелко наколотых дров для растопки, так и удаленные от главного входа помещения, тайные кабачки и игорные залы — все это составляло лишь незначительный круг его деятельности. В этой старой части города, где лавочки теснились одна к другой, ими формально владели различные мужчины и дамы, но фактически все они принадлежали Лэвквисту. На него одного работали табачные и винные магазины, склады резиновых изделий, подвалы старьевщиков и клиники массажа. Эти предприятия не только торговали сигарами, вином и резиновыми изделиями, старым железом и массажем, но могли также служить в качестве складов, клубов и места свиданий.

Вор-взломщик может быть очень ловок, но ему трудно сбывать свои товары. Чтобы пустить краденое в продажу, требуется хорошая организация дела и умение ориентироваться. Без помощи дельного укрывателя самые великолепные способности вора обесцениваются; вот почему, в согласии с либералистическими принципами, укрыватель краденого получает львиную долю барыша. Зато наиболее тяжелая работа оплачивается в либералистическом мире по самым низким расценкам. Проститутки из старого квартала ведут отнюдь не легкую и беззаботную жизнь и вынуждены большую часть своего заработка отдавать сутенерам, которым живется несравненно легче. Эти, в свою очередь, зависят от более важных господ и обязаны в условиях либералистического общества платить за право заниматься своим ремеслом.

Из множества источников стекались деньги к великому инспиратору. От Кнуда Эрика Лэвквиста зависели все. Он был директором квартала. Но позади него стояли другие инспираторы и еще более крупные директора. Ведь либерализм космополитичен, он не разбирает ни границ, ни флагов. Крупные тресты интернациональны, их суда плавают, быть может, под красивым панамским флагом — так их и знают во всех морях, — но легко предположить, что центральное управление этих трестов находится, например, в городе Вадуце, в княжестве Лихтенштейн. И возможно, Кнуд Эрик Лэвквист руководил всего лишь небольшим местным филиалом.

Как известный Джонатан Уайльд Великий[25], который окончил свою славную жизнь в 1725 году на виселице в Англии, и знаменитый Франк Костелло[26], который с комфортом живет в Нью-Йорке, так и Кнуд Эрик Лэвквист был связан с полицией дружескими и деловыми узами. Без помощи таких людей, как Джонатан Уайльд и Кнуд Эрик Лэвквист, полиция с трудом могла бы выполнять свои обязанности в буржуазном обществе, а без помощи полиции директора такого типа, как Уайльд и Лэвквист, с трудом поддерживали бы дисциплину внутри своих предприятий.

Если, например, обыкновенный вор или рядовой разбойник вздумал бы орудовать самостоятельно и утаивал бы от других свои отчислении, его без всякого милосердия передали бы в руки правосудия. Кнуд Эрик Лэвквист оказывал полиции ценные услуги, которые вознаграждались встречными услугами. Их отношения были построены на взаимном доверии. В многочисленные тайные помещения Лэвквиста приходили сотрудники полиции, занимались там мелкой спекуляцией и обменивались сведениями.

Случалось также, что Лэвквист нет-нет да и заглянет в «Ярд» или в филиал его, где помещалась «полиция по борьбе со спекуляцией». И когда этот почетный гость являлся с визитом в канцелярию, из шкафа, где хранились архивы, спешно вытаскивался ящик с пивом, на письменный стол рядом с актами и донесениями ставилась бутылка водки, а к водке подавались бутерброды, купленные в винном погребке «Соломон», который пользовался международной славой благодаря стараниям редактора Стенсиля.

Это было в те счастливые времена, когда на отделение полиции по борьбе со спекуляцией еще не начали сыпаться невзгоды. За бутербродами и рюмкой водки Лэвквист беседовал с друзьями — арестованными коммерсантами и давал им инструкции. Сержантам полиции, их ассистентам и комиссарам перепадали тогда сигары, американские сигареты и шотландское виски.

Кнуд Эрик Лэвквист был человек щедрый. В его гостеприимном доме встречались для непринужденной беседы представители полиции и деловых кругов. Никто уж больше не вспоминал о наказаниях, которые отбыл в своей юности Кнуд Эрик Лэвквист за воровство и сутенерство. Все это позади и никогда больше не повторится. Только время от времени заходил разговор о небольших, но выгодных операциях и сделках на черной бирже да о мелких партиях контрабандного товара. Подобные вещи не могут запятнать чести делового человека, на крайний случай, он отделается кратковременным пребыванием в одной из уютных провинциальных тюрем.