Боты для ночного эльфа

– Необязательно. Как говорится, «после того» не значит «вследствие того», а «под окном» не значит «из окна». – Я блеснула специфической эрудицией. – Хотя полиция и управдомша, магнит ей в бигуди, пытались предъявить подобное обвинение не кому-нибудь, а нам с тобой. Мол, мы же баловались с грузами на веревке.

– Надеюсь, ты объяснила им нелепость данного предположения? – нахмурилась подружка.

– Я сделала лучше: подарила им пару очень интересных альтернативных версий.

– Каких же, Холмс?

Ирка удобно откинулась на стуле и пригубила чай ситуативно подходящего сорта «Английский завтрак».

– Элементарных, Ватсон: падение с дерева и с самолета.

– Я бы выбрала дерево, – подумав, сказала подружка.

– Не сомневаюсь, – кивнула я. – Я знаю, ты любишь орех пекан.

На самом деле Ирка, как яркий представитель семейства Максимовых, любит всю еду без исключения. Так что, если бы у нас за окнами кокосовая пальма росла, она бы выбрала пальму. А вот самолеты моя подружка откровенно недолюбливает, потому что в кресле лайнера ей неудобно – откидной столик упирается в живот и дискомфортно неустойчив.

– А как он выглядел? – спросила Ирка-Ватсон, деликатно звякнув опустевшей чашкой о блюдце.

– Труп? – Я поморщилась. – Как дохлый ниндзя в ботах.

– В смысле?! – Вмиг утратив английскую невозмутимость, подружка поперхнулась.

– В смысле, он был в черном трико.

– Нетипичный наряд для этого места и времени года…

– Да, а обувь у него была еще более нетипичная: войлочные боты! – Я вспомнила ноги, торчавшие из-под простынки. – Причем совершенно новые войлочные боты – пушистый светлый войлок на подошвах еще не успел испачкаться и не примяться.

– Значит, это был не местный тип, – сделала вывод подружка. – Все эти войлочные боты, вязаные кофты и майки с надписями про Сочи только приезжие покупают.

– Резонно, – согласилась я.

В глубокомысленной тишине мы чинно и благородно допили свой английский чай.

За окном многозначительно громыхнуло.

В приоткрывшуюся дверь просунулась чумазая мордашка.

– Глоза! – тараща глазенки, сообщил Масяня.

– Ривень! – напророчил за его спиной Манюня.

– Моля не будет?

– Какая еще моль? Что она не будет? Есть? – не поняла я.

– Море! – поправила меня Ирка. – Нет, детки, в грозу мы с вами на море не пойдем.

– И правильно, – согласилась я. – В грозу на море случаются смерчи, оно нам надо?

– Смелсь?

– Ага, смерть с косой! – кивнула я. – Хвать, вжик, шмяк – и все. Был дядя в ботах – и нету дяди в ботах!

– Не морочь голову детям, – попросила подружка и хлопнула в ладоши. – Так, малышня! Объявляю программу дня: сейчас мы обуваем боты, тьфу, сапоги! Надеваем дождевики, берем зонты и идем в цирк!

– Цилк, цилк!

– Кроуны!

– Тиглы!

– Сроны!

Малышня умчалась к себе.

– Слонов они как-то некрасиво обозвали, – посетовала я. – Хотя…

Ирка хихикнула и снова хлопнула в ладоши:

– Так, не заговаривай мне зубы, ты тоже идешь с нами в цилк на сронов, тьфу, в цикл, тьфу, в цирк! Говорят, он тут не плох.

– Да нет в хваленом местном цирке никаких слонов и тигров.

– А кто есть?

Я вспомнила афишу на подъезде.

– Сейчас заезжий фокусник есть. Какой-то Питер Бург.

– Звучное имя, – оценила подружка.

– Оригинальное, – поддакнула я.

Ирка выбралась из-за стола и объявила:

– Все, хорош разговоры разговаривать, я сказала, собирайся. Хоть фокусник там, хоть мокусник, мне без разницы, если мы не пойдем в цирк, то цирк придет к нам!

Я представила, какое шоу нам организуют малявки Максимовы, запертые до окончания дождя в тесном пространстве съемной квартирки, и осмотрительно не стала спорить.

В хваленом цирке было душновато и ощутимо попахивало то ли мокрой шерстью, то ли несвежими носками, то ли и тем и другим плюс еще жареным в масле попкорном.

Младшее поколение семейства Максимовых чутко зашевелило носами, безошибочно выделило в букете ароматов мажорную ноту карамельного попкорна, определило местоположение кормушки и потащило к ней родительницу, на ходу канюча:

– Кукулуза…

– Срадкая…

«Срадкая» – это прозвучало дурным пророчеством.

– В самом деле, Ирка, может, ты не будешь кормить пацанов этими подозрительными срадостями? То есть едой сомнительного качества? – покричала я в спину подруге.

– Тогда пацаны сожрут нас с тобой, – невозмутимо отозвалась она, перебрасывая на живот сумку с кошельком. – И наверняка не досидят до антракта, оно нам надо?

Я пожала плечами и отстала от мудрой женщины.

Попкорн, конечно, не самая полезная еда, но подружка права – голодные короеды сбегут из цирка досрочно, и придется придумывать им еще какое-нибудь развлечение.

Придумывать ничего не хотелось. И так уже в ходе усердной работы над романом в стиле фэнтези мое воображение сплошь покрылось болезненными мозолями.