Boy Meets Evil (СИ)

Переезжая в дом-общагу к ребятам Чимин не надеялся на теплый прием или то, что кто-то с ним снова резко начнет водить дружбу. Но он точно не ожидал, что в итоге всё обернется непробиваемым спокойствием. Неделю притирались заново к друг другу, а потом все вернулось на свои места, будто он никогда отсюда и не уезжал, с той только разницей, что теперь Чонгука здесь не было.

Оно и не удивительно, старейшины их всю жизнь стравливали друг с другом, воспитывая дух здоровой конкуренции. Правда, в какой-то момент они осознали, что соперничать им не за что, а вот сосуществовать в покое и мире куда приятнее. Так и повелось у них потом жить вместе, но уважать личное пространство каждого и в душу без приглашения не лезть. Пока Чимин не уехал, а через восемь лет не вернулся и не обнаружил, что отряд уже раны зализал и потерю бойца больше не ощущал.

Может атмосфера спокойного принятия его обратно, а может магнитные бури, но что-то, как минимум, невероятное заставило Чимина обратиться к Тэхёну за помощью.

— Слуш-а-а-а-й, — с несвойственной ему деликатностью начал разговор Пак, когда за столом остались только он, Ким-младший и Юнги. — Ты не мог бы…

— Не мог бы, — оборвал его Тэхён, — не потому что не хочу, а потому что я уже помогаю Чонгуку.

— С боевыми скиллами я могу помочь, — буркнул Юнги, не отрываясь от медитации в кружку с кофе. Ким хохотнул коротко, прикрывая ладонью рот, но Чимин всё равно заметил.

— Ну, удачи вам ребятки-котятки, — хмыкнул Тэхён, ставя посуду в раковину и удаляясь из кухни.

Чимин мысленно обдумывал возможные причины тэхёновых насмешек: первая и самая очевидная — Шуга задохлик, весь маленький, щуплый и на вид одной ногой в могиле; вторая и самая невозможная — Юнги силён, но это не так страшно, потому что вряд ли он сильнее Чимина. В общем, Пак согласно кивнул и бросил на стол короткое «спасибо».

К концу второй недели тренировок с Юнги до Чимина окончательно дошел смысл насмешек — Шуга не просто силён, он прямо бойцовский пёс, натренированный для одной цели: убивать. Движения у него быстрые, резкие и их практически невозможно было предугадать или заметить, разве что когда его ладонь уже сжимала шею. Чимину было страшно даже думать о том, что этот бульдог мог вытворять, если применял свою способность становиться невидимым.

Так что, когда в гости приехал Сынхо, и они поставили на паузу тренировки, Чимин почувствовал облегчение. Хоть пару дней не будет приползать к Хосоку, словно побитая собака.

— Как у тебя тут дела? — без прелюдий спросил Сынхо, когда их оставили наедине. В беседке на улице было прохладно и ветрено, Чимин запахнул куртку, скрещивая руки, и многозначительно пожал плечами.

— Нормально? — с усмешкой произнёс Пак, словно он пытался узнать сойдет ли такой ответ, чтобы от него отвязались. Всё равно другого ответа у него для Ли Сынхо не было, потому что он отрицал такие вещи, как слабость или чувства к другим людям, которые в итоге тоже становились слабостью.

— Ты уже смог узнать слабое место Чонгука? — сипловатый скрипучий голос эхом отдавался в уши Паку. Он непроизвольно поежился, потому что успел уже отвыкнуть от этого.

— Не уверен, — он попробовал сомнение на языке, и оно горчило, как и разочарованный взгляд Сынхо. — Мне кажется, единственное важное слабое место Чонгука — предсказание. Там четко говорится: «Ты станешь главой Клана, но потеряешь самое дорогое сердцу». Остается не дать потерять ему «самое дорогое» и дело в шляпе.

Мужчина качал головой, смотря на своего подопечного с укором — не такой работы он от него ожидал. Но вместо того, чтобы идти по стандартной схеме и впихивать в него воспитательную беседу, Ли решил узнать причину подобного отношения.

— Ты увидел его и вспомнил вашу с ним детскую дружбу? — он, как мог, сдерживал в себе насмешку. — Или что-то ещё случилось, почему ты так плохо провел свою работу?

Чимин поморщился. Знал же, что наставника обмануть не получиться, тот всегда его высекал за пару минут. Так было, когда он застукал его за курением. Потом повторилось, когда они с Рен сорвали праздник весны в школе, устроив диверсию и запихав в пушку с конфетти тараканов. Сегодняшний день не стал исключением, поэтому Пак просто сдался. Достал из кармана пачку сигарет и закурил, чтобы на выдохе бросить, как можно более равнодушным голосом:

— Рен — фамильяр Чонгука.

— Долбанные кицунэ, — зло выругался Сынхо, быстро возвращая себе спокойное выражение лица. — И что? Это дает тебе повод лениться? Или эта девчонка охмурила и Чонгука?

— Нет! Рен не…, — он нелепо запнулся, вспоминая неловкое молчание в ресторане две недели назад. — Не знаю, — выдохнул, наконец, Чимин, опустив голову.

Признаться честно, его и самого до чертиков волновал этот вопрос, отсюда и вся его растерянность, и потеря контроля. Появление Рен не просто спутало ему все карты, оно перевернуло игральную доску вверх тормашками.

Если допустить, что у Чонгука были к ней чувства, то выходило, что убивать её — нельзя. Убить Рен — «самое дорогое сердцу» — означало подписать себе смертный приговор.