Boy Meets Evil (СИ)

Хосок, очевидно отвыкший от подобных выпадов, удивленно округлил глаза, а Рен на это только пожала плечами, мол «сами так его воспитали, я тут не при делах». Чонгук буркнул сердитое приветствие и направился в гостиную, желая разобраться с делами побыстрее. Ему совсем не нравилась эта идея собрания, где присутствовали все, включая Чимина. Но Сокджин угрозами и шантажом все-таки заставил их с Рен прийти.

— Так, — хлопнул в ладоши Хоби, — все на месте, так что можем начинать.

Хосок уселся на свое место, передавая слово Сокджину, но Чонгук даже не смотрел на старших. Его взгляд был прикован к Чимину, который разглядывал Рен, будто пожирал её.

— Нам надо выбрать двоих секундантов на каждого участника испытания. Фамильяры не в счет, равно как и я, потому что я буду в роли судьи, — монотонным голосом вещал Сокджин, скользя по всем присутствующим равнодушным взглядом. — Вы сами договоритесь или жребий будем тянуть?

— Сами, — буркнул Юнги, — чай не маленькие дети. Мы с Тэхёном так и останемся при своих, так что пусть Хосок с Намджуном решат, к кому они пойдут.

Пока старшие разбирали себе роли, Чонгук продолжал буравить Чимина, но тот никак не реагировал на это. Бесило ужасно, поэтому, раздраженно фыркнув, Чонгук поднялся с дивана и ушёл на кухню, чтобы покурить там.

На второй затяжке за спиной послышалось шуршание, и Чонгук обернулся, готовясь выслушать лекцию о правилах здорового образа жизни в стенах дома, но вместо этого он натолкнулся на улыбающегося Чимина. Пак последовал его примеру и закурил, подходя к нему ближе.

— Как продвигаются тренировки? — щерясь в оскале, спросил бывший лучший друг. — Уже наснил себе армию сверчков?

— Для того, чтоб справиться с тобой хватит и парочки, — фыркнул Чонгук, со вкусом затягиваясь сигаретой и ловя себя на том, что неожиданно был рад появлению Чимина. Пусть Пак будет тут — с ним, чем там — с ней.

— Осторожнее, — цокнул Чимин, хитро улыбаясь и качая головой, — не вынуждай меня бить со всей силы. Пострадает ведь твой дорогой фамильяр.

Пак Чимин всегда отличался умением правильно расставлять акценты и бить словами не хуже, чем кулаком. Чонгук это понял ещё в двенадцать лет, когда увидел, как его лучший друг стыдил старших мальчишек из школы. Разница всегда была в том, что жертвой острых слов никогда не становился Чонгук. По крайней мере, до этого момента, когда его «дорогой фамильяр» не взорвалось в грудине, разрывая осколками мышечный каркас.

Чонгук зло глянул на бывшего лучшего друга, кусая зубами фильтр и выгибая выразительно брови.

— Она ведь когда-то была дорога и тебе, — он каждое слово выцеживал, словно они могли придать ему надежды, что Чимин возьмет и опомнится. — Неужели ты правда сможешь её убить?

На самом деле, Чонгук тоже успел научиться правильно расставлять акценты и бить словами. Именно поэтому он умышленно сказал «сможешь» вместо «готов». Ведь кому как не ему знать, насколько велика была разница между этими словами. Он сам себя не раз спрашивал, а точно ли он сможет убить Чимина? В готовности сделать это он не сомневался, а вот в собственных возможностях — до последнего будет.

— Я же не ты. Я не питаю слабость к сирым и убогим предателям, даже если мордашка у них очень миленькая, — весело хохотнул Чимин, пока у Чонгука от этого смеха внутри всё леденело. — Кстати, о предательницах. Ты бы поводок-то потуже затянул, а то чего это она так часто к Хосоку с Юнги в гости заглядывает?

Чонгук на это только губы скривил в ухмылке, потому что он был прекрасно осведомлен о всех передвижениях Рен, так что это была откровенно слабая попытка внести раздор. Зато именно она дала Чонгуку понять, что как бы Чимин не хорохорился и не тянул лямку безразличия, он всё ещё переживал и цеплялся за Рен, а ещё боялся её.

Чон затянулся сигаретой в последний раз, и щелкнув по ней пальцами отправил в окно, словно маленькую сигнальную ракету. Он с каким-то невероятным облегчением двинулся в сторону выхода, когда чиминовы слова больно ударили по затылку:

— И всё-таки, аккуратнее с ней. Когда речь заходит о её семье, то для Рен не остается ничего святого. Будет очень обидно, если «самое дорогое» твоему сердце окажется всего лишь пластмассовой подделкой под хрусталь.

А Чонгук мог думать только о том, что Чимин теперь тоже знает куда надо бить, и его уверенность в собственных силах начинала таять на глазах. Сможет ли он защитить и Рен, и себя?

Он не сомневался в ней, наоборот — доверял ей самой слепой верой, которая бывает у собак к своим хозяевам. Что было по-своему иронично, ведь в их отношениях именно Чонгук был хозяином. Оттого ещё сильнее хотелось защитить Рен, не разочаровать, не предать, а наконец-то оправдать те клятвы, что они дали друг другу.

***

В последний день перед испытанием все тренировки были отменены. Рен заставила Чонгука только один раз погрузиться в сон и приснить ещё несколько сверчков. Остальное время они обсуждали само испытание с Тэхёном и Хосоком. Правда Чонгук почти в этом не участвовал, постоянно ловя себя на чувстве жуткой неестественности происходящего.