Boys

Мода же заокеанская в Европе долгое время за моду не считалась, с чем американцы, конечно же, были не согласны. Не последнюю роль в становлении американской моды и ее проникновении на мировую арену сыграл патриотизм первых леди. После Жаклин Кеннеди, которая, как всем известно, у отечественных дизайнеров не одевалась, предпочитая шить костюмчики в Старом Свете, все последующие первые леди, напротив, очень даже пользовались услугами местных мастеров, добавляя тем самым необходимые баллы в предвыборную копилку своих мужей.

В 1993 году в Нью-Йорке впервые прошла Неделя моды. С тех пор минуло 10 лет, и Нью-Йорк заслуженно занимает третье место в мировой «табели о рангах», уступая только Парижу и Милану. И многие американские дизайнеры стали хорошо известны за пределами своей страны.

Что касается Москвы, то у нас дизайнеров с по-настоящему мировым именем — чтобы платья не для музея покупались, а, к примеру, кто-то из голливудских звезд на церемонии вручения премии «Оскар» вдруг бы взял да и оделся во все российское, — таких дизайнеров у нас нет[1]. Зато Недель моды у нас три (раньше было четыре). Причем следуют они одна за другой, а иногда (если устроители недель друг с другом «на ножах») даже Пересекаются по времени. Это создает определенные неудобства для журналистов, освещающих данные мероприятия, но журналисты — народ ловкий, их таким пустяком, как проведение двух мероприятий в одно и то же время, не напугать. Как правило, пишущая братия внимательно изучает программу показов, после чего выносится вердикт: сюда я иду, а сюда — нет. Вы можете спросить, по каким критериям оценивается это «иду — не иду». Я даже предвижу ехидную ухмылку на вашем лице: знаем, дескать, какие там «дизайнеры» правят бал. Такие же, как «певицы» в телевизоре. А вот и нет. Во главу угла, как ни банально это звучит, журналисты ставят талант. Можете быть уверены, даже если автор коллекции дебютирует на Неделе моды, но коллекция окажется интересной и яркой, на следующей Неделе зал будет битком. Хотя, конечно, есть дизайнеры, чьи залы битком совсем по другим причинам: у них в друзьях ходит пол-Москвы, точнее — половина модной московской тусовки.

Сегодня был второй день Московской недели моды. Согласно заявленному расписанию, в 17.00 ожидался показ весьма экстравагантного московского дизайнера, куда я очень хотела бы попасть. Все его творения, которые я видела до этого, возможно, имели некую художественную ценность, но в качестве повседневной одежды были малоприменимы — если только вы не хотите прослыть за городского сумасшедшего. В кулуарах Недели поговаривали, что на этот раз он отошел от своего привычного «стиля» и создал вполне носибельную коллекцию. Возможно, это был грамотный PR-ход, иначе публику на пять часов просто не собрать: основная масса приходит часам к шести, более ранние показы довольно часто проходят при полупустых залах. А в 18.00, сразу после экстравагантной знаменитости, должна была показывать коллекцию девочка, которую я знала лично, поскольку пару лет назад брала у нее интервью. Тогда в ходе беседы выяснилось, что Эльжи (псевдоним, он же торговая марка) вместе со своей герлфренд Мэри снимает квартиру неподалеку от меня, в пятиэтажке на Олеко Дундича. На момент нашего знакомства их совместная жизнь дала трещину, Эльжина герлфренд лишилась работы, начала почти ежедневно выпивать. Выпив же, становилась буйной и ревнивой, часто поколачивала Эльку, а иногда пропадала дня на два-три, после чего возвращалась домой, благоухая застаревшим перегаром и со следами чужой губной помады на нижнем белье.

В одно из таких Мэриных исчезновений мы с Элькой сидели на кухне; она жаловалась мне на «совершенно невозможные условия жизни», а я философски замечала, что «любые отношения конечны, наверное, и вашим вышел срок, надо найти в себе смелость признать это и поставить точку». Все вроде было правильно: женщины довольно часто обсуждают проблемы своей личной жизни с подругами, одна выступает в роли «жилетки», другая обильно орошает «жилетку» слезами. Но, клянусь вам, в первый раз на моих глазах распадалась однополая пара.

За разговорами мы выпили целый чайник чая и съели банку абрикосового варенья. Эльжи достала из холодильника клубничный джем, заварила свежий чай, но едва мы вознамерились продолжить нашу беседу, как в дверь кто-то позвонил. Оказалось, что Эльжи собирается делать показ в одном из московских клубов, и к ней пришли девочки-модели — на примерку и подгонку. Наше унылое времяпровождение стало куда более приятным. Девушек, которые должны были работать на Эльжином показе, звали Даша и Женя. Дашка была родом откуда-то из Подмосковья (Электроугли или Электросталь), а Женька — из Тьмутаракани с неприличным названием Верхние Яйца или что-то в этом роде.