Boys

В книгах, когда за дело берется частный сыщик, он всегда получает аванс. Филипу Марлоу обычно хватает долларов пятисот, а вот Ниро Вульф — тот меньше чем за две штуки даже лоб морщить не будет. А ведь Ниро трудился в те годы, когда доллар, не подталкиваемый предательским евро, был куда как полновеснее. Доживи Вульф до наших дней, он требовал бы в качестве аванса тысяч пятнадцать, никак не меньше. Иногда, правда, сыщик начинает расследование, находясь на полном нуле. Это бывает, если клиент приходит с утра, рассказывает суть дела, обещает выдать деньги, скажем, к вечеру, после чего клиента убивают в конце той же главы. В таких случаях сыщику приходится сначала тратить собственные средства, но это длится недолго. Приблизительно через две страницы появляется дальняя родственница, родственник или близкий друг погибшего клиента и щедрой рукой отсыпает «сычу» звонкую монету. К тому моменту, как в повествовании появляется лицо, готовое платить за расследование, сыщик успевает потратить не больше двух баксов из своего кармана. Мы же с Иваном, если ввяжемся в это дело, вряд ли сможем рассчитывать на материальное вознаграждение от Женькиной родни.

В конце концов мы решили, что Иван будет заказывать чай, и только если моя беседа с потенциальным преступником слишком затянется, поинтересуется десертами.

— А если… — Мысль пришла в голову совершенно неожиданно и в первую минуту показалась нелепой, но если ввязываешься в такое опасное дело, следует просчитывать все варианты. — А что мы будем делать, если кто-нибудь из них пригласит меня в гости? Ведь вполне может случиться, что даже во вторую встречу мне не удастся ничего разведать. Придется встречаться в третий раз, и «жених» пожелает не тратиться, а хоть немного отбить свои вложения.

Ванька нахмурился, но быстро нашел решение:

— Ты мне заранее скажешь адрес, мы приедем вместе, я буду сидеть в твоей машине. Если что-то пойдет не так, просто позвонишь мне на мобильный. И заранее дашь мне номер этого перца, к которому пойдешь в гости. Если что, он не отвертится, гарантирую.

Я сразу увидела слабое звено в его рассуждениях: в случае «если что», первой не отверчусь я, но… возражать не стала. Наверное, людям свойственно считать, что их-то ничто плохое точно не коснется. Я не имею в виду профессиональных нытиков, склонных жаловаться на жизнь, даже если у них объективно все в порядке.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько легкомысленными мы были тогда. Наверное, все дело в том, что мир моды жесток и иллюзорен одновременно. Здесь каждый старается предстать перед публикой тем, чем на самом деле не является. Здесь все мечтают ходить по подиуму и живут в постоянном напряжении, чтобы не пропустить тот счастливый миг, когда на тебя упадет луч прожектора. Стало быть, необходимо быть всегда «на пике формы», с хорошей «легендой» в кармане. Здесь самый ходовой товар — иллюзии и мифы. Даже люди, обладающие здравым смыслом, но в силу профессиональной деятельности вынужденные вращаться в этих кругах, со временем перестают ощущать границу между тем, что есть на самом деле, и тем желаемым, что лишь выдается за действительное.

Забавно, что, рассуждая о непроходимой глупости братца Пети, решившегося на шантаж и не подумавшего о том, чем это может для него закончиться, мы фактически собирались наступить на те же грабли. Разница была лишь в том, что Петруччо до того, как его убили, поимел с этого бизнеса кое-какую материальную выгоду, мы же собирались сунуть голову в пасть льву совершенно бесплатно.

Глава 28 Полное отсутствие подозреваемых

Почти три недели я безуспешно пыталась дозвониться хоть до кого-нибудь из папки «Маньяки». У Андрея мобильный не отвечал. Григорий трубку снял, но заявил, что очень занят, перезвонит сам позже. Если читать между строк, это означало, что он не перезвонит никогда. Стало быть, из списка его можно было вычеркивать: даже если он имеет какое-то отношение к фотографии, нам этого уже никогда не узнать. Я позвонила Ивану и доложила, что один сорвался. Дружище Жуков не выразил сожаления по этому поводу, заметив, что мы изначально сомневались в причастности Григория к этому делу.

— Если хорошенько проанализировать его рассказ… — вещал Иван. — Жаль, что ты не додумалась записать его на диктофон… Так вот, он тебе рассказал практически все, начиная с подросткового возраста. И заметь, он ни разу не упомянул, что когда-либо выезжал из Москвы в Сибирь. В Израиль — да. Но Прохоровы никак не связаны с Израилем. Так что… вычеркиваем и не паримся.

Я поинтересовалась, как продвигается его расследование. Оказалось, что результаты были столь же скромные. Ивану удалось найти двух Жениных подружек, которые видели, как незадолго до смерти она после очередного показа садилась в машину, и машина эта была не такси. Но, к сожалению, барышни не настолько хорошо разбирались в автомобилях, чтобы сказать, какой марки было транспортное средство. В одном девушки были почти стопроцентно уверены: это был не «мерседес».