Боже мой, какая прелесть!

В милом, но совершенно провинциально-простецком кафе, без столично-центрального лоска, Дмитрий Павлович смотрелся инородным телом. Путешественником трансатлантического лайнера, потерпевшего поломку и застрявшего в захолустье на неопределенное время. Пассажир каюты люкс скучал в захолустье уже десять минут и ждал, когда за ним прибудет спасательный вертолет. Делец сосредоточенно барабанил по клавиатуре и был абсолютно уверен – за ним прибудут. Вертолет, лимузин и медсестра в прозрачном халате, лечить поцарапанный при аварийной высадке палец. За такими всегда прибывают и вытаскивают из любого курятника, вроде нашего любимого кафе.

– Пообедать зашла? – рокотал тем временем Тимур. – Молодец! У нас сегодня плов – язык проглотишь!

– У меня здесь встреча, – не глядя на приятеля, довольно пискляво, отрапортовала я.

Господин Кравцов не видел, за какого панибрата я в этом заведении. За какие-то минуты пребывания в «Милом друге» он успел создать вокруг себя свой собственный микромир и подчинить себе картинку и звук. Этот звук врубался только по прихоти хозяина кокона микромира.

Я подошла к угловому столику, села напротив бизнесмена и вынула из сумки сотовый телефон:

– Алло, Антон. Я на месте. Все нормально. От звонюсь через полчаса. Дмитрий Павлович прекратил терзать клавиатуру, едва в его коконе раздался звук отодвигаемого стула.

Он поднял брови – вертикальные складки немного расправились, оглядел меня с ног до головы и несколько удивленно оттопырил нижнюю губу. Кажется, он ожидал увидеть визави никак не длинноногую Барби с фарфоровыми глазами. И уж тем более не ожидал увидеть на Барби мятые летние бриджи и голубую рубашечку, просвечивающую все выпуклости.

«Эх, надо было надеть Риткин деловой костюм! – запоздало раскаялась я. – Всерьез не примет. Правила – по одежке встречают – еще никто не отменял…»

А впрочем, типы, подобные Кравцову, меня и в строгих пиджачных парах всерьез не рассматривали. Мой обманчиво кроткий кукольный архетип всегда заставлял господ оттопыривать нижнюю губу так, словно через пару минут они начнут сюсюкать.

И реакция Дмитрия Павловича не была для меня новостью. Я лихо отправила Антоше отчет по телефону: все нормально, я на месте. Вернула мобильник в сумочку и мрачно взглянула на Дмитрия Павловича.

Кравцов тут же втянул нижнюю губу на место и стал сосредоточен:

– Слушаю вас, Александра.

Я положила оба локтя на стол, несколько приблизилась к собеседнику и доверительно пропищала:

– Дмитрий Павлович, волею случая я стала обладательницей неких банковских документов.

Губы Дмитрия Павловича поползли вперед при звуках моего занятного мышиного писка, но он поймал движение в развитии и втянул их обратно. Речь шла о деле, а не о флирте и сюси-пуси.

– При некоторых условиях я могу их вам пере дать.

Условия я собиралась выставить предельно простые и абсолютно не шкурные: верните Кулемину и сделайте так, чтобы Антошу и его маму оставили в покое.

Но Дмитрий Павлович брезгливо сморщился:

– Что вы можете предложить?

Я достала из сумки два листа бумаги – распечатка из средней части документации – и протянула их через стол Кравцову:

– Вот, это только небольшая часть.

Бизнесмен быстро мазнул по листкам глазами, нахмурился и резко отодвинул-отшвырнул бумаги ко мне:

– Не интересует.

– Но это не все… – начала я.

– Не интересует, – отчеканил Кравцов.

– Но там же еще… в конце… все номера счетов! – ошарашенно пропищала я.

– Мне это не надо. Что вы можете предложить еще?

Сказать, что я сильно растерялась, мало. Я почувствовала себя уничтоженной, раздавленной, обманутой, простившейся с надеждой хоть когда-то увидеть Кулемину, и никак не могла поверить в происходящее. Чтоб человек, так быстро решившийся на встречу при одном упоминании «Фокус ЛТД», пренебрежительно, брезгливо отмахнулся от документов со многими нулями… Нет, невозможно! Я не верю!

Все это – «не интересует» – он мог сказать по телефону! А не тащиться по жаре в заштатное кафе.

Я опустила голову, ощущая, как погорячели веки от закипающих, безнадежно злых слез. Неужели я снова ошиблась?! Неужели Кравцов отмахнулся от двух листочков потому, что три часа назад полностью получил документы по электронной почте?..

– Что вы можете предложить еще? – с нажимом повторил делец.

Я вскинула голову и втянула слезы:

– Что вас интересует?

– Имена. Фамилии. Люди.

– Коновалов! Анатолий Андреевич! – с вновь возникшей надеждой воскликнула я, и финансист поморщился. В его спокойном болотно-деловом мире не любят лишней встряски. Эмоций, криков… Волнения срывают с болота таинственную золотую ряску, разросшуюся над коммерческой трясиной, и обнажают гнилостную сущность…

– Не интересует, – немного отстранился Дмитрий Павлович. – Кто еще?

– Ну-у-у… – Я быстро забегала глазами по потолку. – Бобер… он такой бритоголовый…

– Не интересует. – Кравцов вбивал в меня повторы, как одинаковые гвозди в гроб умирающей надежды.

– Еще Иваныч. Он щуплый такой, компьютерами занимается…

– Дальше.

Я судорожно припомнила внешность четвертого мужчины, отправившегося в субботу утром обходить мой дом.