Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами

Конечно, в свое время я брал подобные фильмы напрокат и во времена особо затянувшегося одиночества рылся в Интернете в поисках бесплатно выложенного домашнего видео. Но во Франции вся эта индустрия была в куда более открытом доступе. Порножурналы выставлялись в витринах киосков. Комиксы с неприличными изображениями продавались в каждом книжном магазине. Практически каждую неделю откровенные, оставляющие жуткие впечатления постельные сцены транслировались на центральном телевидении, на одном из шести главных каналов. У Мари была целая видеоподборка, записанная ею с этого самого канала. Там имелась и новостная программа, в которой рассказывали о съемках новых фильмов или о восходящих звездах порноиндустрии, недавно дебютировавших в той или иной картине. Также вниманию предоставлялись релизы режиссеров, от просмотра которых бросало в дрожь (мы перематывали их на высокой скорости), рекламные видеоролики с полдюжины фильмов, готовящихся к выпуску, и пространные интервью со звездами, не прекращавшими мастурбировать, дабы не терять тонус в перерывах между съемками.

Именно для этого — ради поддержания тонуса (моего) — Мари и прибегала к помощи порнофильмов. После пары раз мне, может быть, и хотелось, но не моглось. Не то чтобы я совсем не мог, но чего-то не хватало для нового прилива сил. Тогда Мари запускала диск, и мы смотрели вместе.

Иногда бывало, что фильм шел прямо по телеку. Однажды в субботу, далеко за полночь, мы включили телевизор и увидели групповое интервью со всеми уже знакомыми нам актерами; на экране мелькало слово «Liberté».[140] Участники интервью, разумеется, снимались обнаженными, но меня удивил ведущий — казалось, его нисколько не смущало, что, читая за телесуфлером, он одновременно прилюдно получал свою порцию оральных ласк. Около дюжины порнозвезд расположились на неимоверных размеров кровати (с пологом на четырех столбиках). Девушки демонстрировали искусство пирсинга, выполненного в интимных местах, а парни, не занятые в интервью, выставили напоказ орудия своего труда, смотревшие им прямо в пупок. Монотонный голос ведущего, скорее, навевал сон (парень был куда более одарен в сфере публичного совокупления, нежели в сфере витийства). В итоге выяснилось, что актеры собирались объявить двухнедельную забастовку в связи с планами руководства французского телевидения запретить трансляцию порнофильмов на основных каналах.

— Дэто ужасно! — воскликнула Мария, спрыгивая с меня. А мне так нравились эти поглаживающие движения ее ягодиц, возвышавшихся надо мной…

Говорящий заявил, что запрет на показ порно по телевизору символизирует собой конец французской liberté d’expression.[141] А женщина, чья голова не отрывалась от нижней части его тела, только кивнула в знак согласия. Что более чем понятно — вербально выразить свое мнение она не имела возможности.

Выступление закончилось, экран погас, и Мари выключила телевизор. Затем она на полном серьезе заявила, что в знак солидарности на все время забастовки отказывается смотреть порнофильмы, записанные ею с этого канала.

Если быть честным, я почувствовал внутреннее облегчение.

Ничего возбуждающего в этих фильмах я не находил. Проблема состояла в том, что, как и в любой другой сфере французского общества, в порноиндустрии были заняты одни и те же, а потому ты все время видел уже знакомых до боли людей, которые выполняли работу как на конвейере. (Будучи французами, они вынуждены были предаваться бесконечным беседам, прежде чем перейти к делу.) Так что спустя какое-то время тебе уже казалось, что ты смотришь порнушку с участием собственных кузенов, а это лежит за пределами эротики в тех местах, откуда я родом. В общем, мне бы больше понравилось, если бы актеры, одевшись, снимались в фильмах, несущих что-то новое для общественности. Например, рассказывали бы об очередях в магазинах или о том, как быть вежливым по отношению к клиенту. В этом был бы глоток чего-то нового и сексуального.

Как бы там ни было, Мари явно не нуждалась в помощи порнозвезд, и она все же была способна собственными силами завести мужчину.

Однажды в пятницу, после непродолжительного cinq à sept, случившегося в моей квартире, она зазвала меня в ресторан в квартале Марэ, известный настоящей кухней острова Мартиника. Сама Мари была родом с островов Вест-Индии, которые когда-то были колонией Франции, а в этом ресторане, по ее словам, еда была отменной — блюда напоминали вкус дома и детства.